Из жизни Ксюши Белкиной

Казалось, от бьющих прямо в лицо лучей заходящего солнца и мысли в голове согреваются, плавятся потихоньку от удовольствия, перетекая блаженно одна в другую. А отчего ж нет – мысли-то хорошие, новенькие, правильные… Даже свою остановку чуть не проехала! А еще к выходу пробираться надо – народу-то полно…

А дома соседи от двери огорошили – ей, оказывается, из Дании звонили! Событие для их коммуналки несусветное – Ксюше Белкиной звонили из Дании! Подумать только! Все высыпали в коридор, смотрят круглыми от священного ужаса глазами, а бабушка Васильевна еще и рот ладошкой зажала для пущего эффекту… Асия, захлебываясь, рассказывает в подробностях, как телефон затрезвонил, как зазвучала в трубке музыка, а потом вежливый женский голос попросил позвать Ксению… Они хотели мать кликнуть, а в трубке говорят – нет, мол, мать не надо, только Ксению подавай…

– В общем, звонить тебе будут, сказали, еще раз в девять часов, чтоб никуда не уходила… Чтоб непременно дождалась, потому как из Дании из самой звонят… – закончила шепотом Асия. – Ксюш, а кто это, а? Ты сама-то хоть знаешь?

– Знаю.

– Ну?!

– Это Лиза, дочка Ивана Ильича…

– Зинкиного жениха, что ли? Который умер недавно? – уточнила Галия Салимовна.

– Ну да…

– А ты тут при чем?

– Да ни при чем. Просто получилось так…

– Странно! Как это получилось? Жила с ее отцом Зинка, а к телефону зовут тебя…

Пресс-конференцию давать не хотелось. Вот не хотелось, и все тут! Ксюша, вежливо улыбнувшись и осторожно обойдя Галию Салимовну, быстренько прошла в свою комнату, посмотрела на часы. Восемь уже… А правда, зачем она Лизе понадобилась? Поминать Ивана Ильича она и сама будет, и без ее просьбы… В воскресенье уже сорок дней, надо и в церковь сходить, и пирогов напечь… А вдруг она хочет шубу обратно забрать? А мама с Олькой уже поясок на манжеты перекроили… Хотя зря испугалась – вряд ли Лизе так срочно шуба понадобилась…

Так и просидела, не выходя из комнаты, до назначенного времени, гадая, что за дело может быть к ней у Лизы. Выйдя без пяти девять в коридор, оперлась плечом о стену возле телефона, сложила по-бабски руки калачиком – стала ждать. Вскоре высыпали в коридор щебечущей стайкой и девчонки Фархутдиновы, и Галия Салимовна застыла торжественно в дверях своей комнаты, сведя сердито к переносице черные брови, и бабушка Васильевна показалась в дверях ванной с тазиком, наполненным постирушками, и даже Антонина Александровна – о, чудо! – взглянула на нее абсолютно трезвыми глазами, выйдя из кухни с половником в руке.

Ровно в девять телефон действительно зазвонил, заставив всех отчего-то сильно вздрогнуть, будто и не издавал никогда ранее противных резких звуков, будто не привыкли они к ним за эти годы, а ждали нежнейшего перезвона, каким поют телефоны только в далекой Дании…

– Але… Слушаю… – хриплым от волнения голосом проговорила Ксюша в трубку.

– Ксения, здравствуйте! Это Лиза, вы меня помните?

– Да, конечно, Лиза, что вы… Конечно же, помню! Здравствуйте!

– Ну, вот и хорошо… А я к вам, знаете ли, с просьбой!

– Да, слушаю…

– Вы не поживете в отцовской квартире, Ксения? Мне так спокойнее будет! Простите, что я с просьбой по телефону – приехать никак не получается. Я очень хотела приехать – сорок дней справить…

– Лиза, да вы скажите, что нужно – я все сделаю! – закричала вдруг в трубку Ксюша. – Хотите, я сама там поминки устрою? И стол накрою, и всех знакомых ваших обзвоню…

– Это было бы просто замечательно, Ксения! А звонить никому не нужно – кто сам придет, тот пусть отца и поминает… Тогда вы прямо завтра и переезжайте, хорошо? Ключи возьмете у Татьяны Алексеевны из восемьдесят третьей квартиры. Я позвоню, она вам и денег на поминки даст – я ей оставляла на всякий случай. И еще – к приятелю моему на девятый этаж поднимитесь, к Трифону… То бишь к Антошке Трифонову, он художник, у него там своя студия… Скажите ему, что картины его я здесь уже пристроила – пусть он мне на сотовый позвонит, все расскажу… И на поминки его позовите – он с отцом дружил… Ну вот, вроде бы все, Ксения… Вы завтра сможете переехать?

– Да, конечно… А можно я с дочкой? Одну не хочу оставлять…

– С дочкой? С дочкой можно… Так я завтра вечером вам туда уже позвоню, хорошо?

– Да, конечно…

– До свидания, Ксения! Спасибо!

– Что вы… Вам спасибо…

Ксюша положила трубку, медленно развернулась к замершим от любопытства соседкам. Ничего себе… Как это? Ей? Жить в квартире Ивана Ильича? Да такого просто нельзя себе и представить…

– Уедешь от нас, Ксюш, значит? – подошла к ней Асия, ласково обняв за плечи. – Счастливая…

– Да уж… Вот оно как бывает! – улыбнулась широко и торжествующе Галия Салимовна. – Зинка мечтала-мечтала, да не тут-то было! Пусть-ка теперь Ксюша в тех хоромах поживет…

– Ксюшка, а правду Зинка говорила, что там в ванной вода холодными пузырьками кипеть может, если крантик особый повернуть? Или врет все? – спросила, подойдя поближе, бабушка Васильевна.

– Правда, бабушка… – улыбнулась растерянно Ксюша. – Это называется джакузи…