Из жизни Олимпийских богов. Зевсиды

147

Издалека он узрил неусыпного стража —

Тот что-то жарил в объятьях большого костра,

Возле скалы возлежала Зевеса пропажа,

Освободить кою бог пожелал до утра…

«Аргус стоглазый немного поменьше титана,

Что подпирает по воле судьбы небосвод,

Только признать надо – выше любого каштана…

Сколько ж он ест, чтоб наполнить глазастый живот?

148

Мне не поможет подарок, мой меч с кривизною —

Аргус в отместку накроет меня валуном!

Надо б глаза великана застлать пеленою,

Лучше всего одарить Неусыпного сном!»

Из темноты вышел к Аргусу Вестник Зевеса:

«Не помешаю тебе, посидев у костра?

О, великан, не нашёл, я ни речки, ни леса,

Можно с тобою мне ночь скоротать до утра?»

149

«Ты за коровой пришёл, признавайся, мальчишка?»

«Разве ты стадо пасёшь на лугах без травы?»

«Ладно, сиди! Это просто мелькнула мыслишка…

Только не вздумай украсть, не снесёшь головы!»

«Не проявляю к скотине чужой интереса,

Я музыкант, а не то, что – простой волопас!

(Взгляд многоглазый титан устремил на Гермеса).

Разве с коровой сравнится великий Атлас?»

150

«Я не слыхал про Атласа. Он – зверь или птица?»

«Тот вдвое больше тебя, но без сотни очей,

Словно раскидистый дуб у титана десница,

И в Ойкумене нет равных ему силачей!»

«А музыкант – это кто? Скотовод иль охотник?

Много, пришелец, ты знаешь загадочных слов!»

«Нет, музыкант – не рыбак, не охотник, не плотник,

Но говорить об увиденном может без слов!»

151

Так стал Гермес у костра просвещать великана,

Новую флейту достал из-за пазухи он,

Звуки вились возле Аргуса, словно лиана,

Одолевал многоглазого сладостный сон…

Смежила веки свои глаз последняя пара,

Ярко сверкнул золочёный изогнутый меч,

Над великаном свершилась ужасная кара,

И голова многоглазого рухнула с плеч.

152

Кровь убиенного хлынула бурным потоком,

И намочила лежащей корове весь бок.

Справился ловко Посланник с кровавым уроком,

Перемещая девицу опять на восток.

Сразу доставил несчастную он в Арголиду,

Быстро омыл там корову в прозрачной реке,

В поле оставив её, улетел он к Крониду,

С яркой улыбкой и флейтой певучей в руке…

Любовь

153

Дни у Гермеса летели в различных заботах:

Споры с богами, советы, походы в Аид…

Но размышлял юный Вестник о женских красотах,

Страстные взоры бросать стал на дев эрудит.

Сравнивал юных красавиц Гермес с Афродитой,

Та для него представлялась венцом красоты!

Видя её у Гефеста под сеткою свитой,

Понял, Киприда – предел долгожданной мечты.

154

Вымолвил он: «Я стерпел бы упрёки тирана

И оскорбительный смех Олимпийских девиц,

Лишь бы проснуться в объятиях дщери Урана —

Самой прекрасной из всех неземных чаровниц!»

Спешно тогда он оставил покои Киприды,

Жаркая кровь забурлила по венам юнца:

«Счастливы были с красавицей братья-Зевсиды,

Страсть познавая в уютных покоях дворца!

155

Оба достойны с прелестной богиней быть рядом,

Только и я для красавиц – мужской идеал!

Путь к Афродите откроется брачным обрядом,

Но обещанье Ареса – мне в сердце кинжал!

Ах, эти Мойры-ткачихи и Эрос небесный!

Что вы творите со мною в дали неземной?

Страстью безумной горю, словно уголь древесный,

Сжалься, богиня Лахесис, сейчас надо мной!»

156

Быстро спустился на землю Посланник влюблённый,

Чтобы не слышать смеющихся вслед голосов,

И полетел, сокрушаясь, на брег отдалённый,

К чистой реке, мимо хвойных высоких лесов.

Сел там на камень гранитный с невнятной досадой,

Звонкую флейту достал из-за пазухи он,

Нежные звуки поплыли над тихой левадой,

Эхо ему подпевало почти в унисон.

157

Грустью прониклись дубрава и кущи густые,

И замерла от мелодии дивной река,

Не улыбались заката лучи золотые,

Остановились в тоске над водой облака.

Тёплую ночь бог провёл возле тихой стремнины,

Флейта звучала над ней, как весной соловей,

Смолкли цикады – ночной тишины властелины,

Ласковый Нот не касался могучих ветвей.

158

Лёгкий туман опустился на тёплую воду,

Эос вонзила в холодное небо персты,

Ей показалось, что бог, обращаясь к восходу,

Пел ей о том, что она – образец красоты.

Вдруг разглядел опечаленный Вестник Зевеса

С маленькой ножки сандалию в чистой воде,

Оборвалась сразу песня младого Гермеса —

Девушка тонет, помочь надо срочно в беде!

159

Быстро помчался на крыльях он вверх по теченью,

Чтоб поскорее увидеть беду с высоты,

Но наступил моментально финал огорченью —

Он на песке увидал эталон красоты.

Там Афродита ходила в волненье по брегу,

Крепко сжимая сандалию в нежной руке,

И предвкушала с Гермесом усладу и негу,

Глядя на лёгкую зыбь на широкой реке.

160

Тихо спустился на землю Гонец перед нею:

«Ты потеряла сандалию в водах реки?»

«Нет, я доверила лёгкую обувь Пенею,

Чтоб ты узнал, как горю без тебя от тоски!»

«Ты красотой обжигаешь влюблённое сердце,

Жизнь без тебя, Афродита – очаг без огня!

Мне не опасны упрёки отца-Громовержца,

Даже взбешённый Арес не пугает меня!»

161

«Мне не указ ни Арес, ни Властитель Вселенной,

Вправе сама я себе выбирать жениха!

Юноша, ты для меня стал мечтой вожделенной,

А к остальным, Психопомп, я слепа и глуха!»

Вмиг очарованный отрок обнял Афродиту,

Та засмеялась в восторге, улыбкой горя —

Ловко она обрела у Гермеса защиту,

Страсть с красотой молодому Зевсиду даря…

162