Из жизни Олимпийских богов. Зевсиды

Вестником царским, Гермес, назначаешься мной!»

Зевс улыбнулся, поднялся, достал из-за трона

Пару сандалий и петас из кожи быка:

«Шляпа глашатая – скромный убор, не корона,

И окрылённая обувь гонца-ходока.

117

Это Фетида прислала в подарок Гермесу,

Чтобы летал он по свету быстрее орла,

Сквозь темноту, твердь земную, ночную завесу.

И выполнял по указу тирана дела.

Времени нет, Олимпийцы, у нас на веселье,

Требует жизнь возродить в Ойкумене Аид —

Души людей заполняют собой подземелье,

Каждый второй на земле был невинно убит.

118

Многие души, по мнению бога Таната,

Не попадают во чрево земли никогда —

Это война с Уранидами здесь виновата,

Преодолимой должна быть и эта беда!

В наших рядах есть хороший помощник Танату —

Сын мой прошёл обученье под твердью земной!

Он провожать будет души заблудшие к брату

В мир, окружённый покоем, тоской, тишиной…

119

Ты не откажешь, юнец, чернокрылому богу,

Сопровождать заблудившихся в царство теней?»

«Да, царь, получат они от Гермеса подмогу —

Груз прошлой жизни для душ тяжелее камней!»

«Больше не смею задерживать вас в этом зале!

Лишь Психопомпа прошу задержаться на миг!

Зевсу, малыш, расскажи о титане-бахвале…»

Но Громовержца прервал оглушительный крик:

120

«Лук серебристый пропал, как и стрелы из злата!» —

Первым воскликнул внезапно певец Аполлон.

«И мой тяжёлый трезубец исчез вдруг куда-то!» —

С недоуменьем большим произнёс Посейдон.

Больше других возмутился Арес разозлённый:

«Это же надо: пропал с тела пояс с мечом!»

Зевс даже встал, сообщеньем таким изумлённый,

Только Гермесу шумиха была нипочём.

121

Громко смеялись, услышав такое, богини:

«Память утратили боги в ужасной борьбе!

Надо теперь обращаться толпой к Мнемосине —

Та все событья Олимпа хранит при себе!»

Скипетром Зевс привести собирался всех в чувство,

Только и посох исчез, как в пучине дельфин.

«Это Гермес показал Олимпийцам искусство,

Быстро верни всё богам!» – приказал Властелин.

122

«Это не я, Зевс, снимал пояс с брата Ареса!

Видишь, на мне нет его, как и лука, и стрел!

Кем-то другим на Олимпе разыграна пьеса,

Кто-то иной сотворил во дворце беспредел!»

Стали пропажу искать Психопомп с Аполлоном:

Был под скамьёй обнаружен трезубец морской,

Скипетр царя увидали лежащим за троном,

Стрелы и лук обрели на балконе покой.

123

Мирно лежали доспехи Ареса за створкой

Кованых золотом мощных дубовых дверей.

«Это юнец сотворил! – молвил царь с оговоркой. —

Нет никого на Олимпе Гермеса хитрей!»

Смех прокатился по залу и всей анфиладе,

Так в Олимпийском дворце не смеялись давно,

Вспомнил Сияющий Феб вдруг об угнанном стаде,

Но промолчал – знать об этом другим не дано.

124

А Посейдон обменялся с ним взглядом тревожным —

Понял, что многое может творить Психопомп:

«Надо быть с этим подростком во всём осторожным,

Не проявляя пред Вестником власть и апломб…»

Переломил, хохоча, Зевс свой посох державный

И протянул он короткую часть шалуну:

«От Повелителя жезл – вот подарок мой главный!

Им усмиришь ты легко и раздор, и войну!

125

Факелом станет сиять он во тьме непроглядной…

Ты осветить им сумеешь немало дорог,

Можешь гордиться, подросток, вещицей изрядной,

Только всегда с нею будь осторожен, дружок!»

Взял, улыбаясь, Гермес дар из рук Властелина —

Разве когда-то подросток мечтал о таком?

«Мальчик, теперь станет лучше твоя дисциплина

Или по-прежнему будешь шутливым божком?»

126

Тут же Арес подарил брату меч с кривизною:

«Латы любые разрубит сей дар от меня!

С детства прекрасного был он всё время со мною,

От неприятностей многих надёжно храня!»

Всех по делам отпустил Властелин Олимпийский,

Но задержал ненадолго юнца парой фраз:

«Можешь спуститься на землю в свой край аркадийский —

Майя давно не смыкает заплаканных глаз!»

127

С радостью юный Посланник отправился к гроту —

Мать для любого ребёнка дороже себя!

Бог проявить был намерен о Майе заботу,

Мчался к Киллене он, тучи крылами дробя.

Вскоре приблизился отрок к земле каменистой —

Низко лететь и легко, и дорога прямей!

Только заметил Гонец на лужайке тенистой

В схватке свирепой сцепившихся двух жёлтых змей.

128

Он опустился на землю вблизи хладнокровных:

«Вот и возможность устроить проверку жезлу!

Хоть и не любит Властитель речей голословных,

Только и сладкая ложь подаётся к «столу!»

Яростно змеи бросались в борьбе друг на друга,

Не замечая опасности рядом с собой.

Длинные шеи с телами качались упруго,

Словно высокие мачты в дали голубой.

129

Жезл между ними поставил Посланник тирана,

Замерли жёлтые гады, вражду позабыв.

Вмиг потянулись они по жезлу, как лиана,

Древко обвили, в объятье последнем застыв…

Юноша их приподнял, но не падали змеи,

Словно сцепились десницами два силача,

Как повисает дитя на родительской шее.

Дар Властелина стал лучше любого меча!

130

Так появился особенный жезл у Гермеса,

Имя ему «Кадуцей» и ещё: «Керкион»,

Будет служить он высоким задачам прогресса,

Как примиритель враждующих злобно сторон…

Освобождение Ио

131

С матерью встреча была, и велись разговоры

О пантеоне богов, о походе в Аид,

Как он к Атласу летал, про далёкие горы,

И о Плеядах прелестных, про сад Гесперид…

Вновь возвратился Гермес в золотую обитель,