Избавление

В трактире было душно и дымно, словно где-то подгорало жаркое или трактирщик, стараясь заглушить запах серы, перестарался с благовониями. В обширном, хотя и низком зале коптили масляные лампы, в два ряда стояли широкие дубовые столы, за которыми предавался чревоугодию и нестройному песнопению обычный рабочий люд. Горняки с ладонями, напоминающими лопаты. Ремесленники с крепкими кулаками и покрытыми шрамами скулами. Старатели или следопыты с хитрыми взглядами, чья хитрость не могла выветриться даже под винными парами. Из этого трактира хотелось или тут же выйти, или наполнить кубок и отправиться в совместное плавание с его завсегдатаями. Праздному созерцанию в нем не было места.

Трактирщик за широкой стойкой, который умудрялся вовремя наполнять кубки, раскладывать кушанья по блюдам, принимать из кухни котлы с горячим, да еще пересчитывать монеты и помнить кто и за что ему платит, был мокр от пота, но при этом умудрялся радостно улыбаться каждому гостю. Окинув быстрым взглядом троих незнакомцев, он сразу же отчеканил в адрес Гледы, что на сносях в трактир зайти можно, а вот баловать себя хмельным не стоит. Гледа уже было хотела послать доброхота куда подальше, но вместо этого вдруг улыбнулась и просто поблагодарила. Стайн облокотился о стойку и принялся втолковывать хозяину, что нужно его спутникам, а Скур показал на вытертую портами до блеска скамью у стойки и прошипел чуть слышно:

— Нас заметили.

— Кто заметил? — не поняла Гледа, оглядываясь на заполненный зал.

— Не знаю, — пробормотал Скур. — Видишь второй стол от угла стойки? За которым сидят шестеро здоровяков? Каждый, демон его раздери, на голову выше меня. Их было семеро. Едва мы подошли к стойке, один, что пошустрее, метнулся к выходу.

— И что? — не поняла Гледа. — Может, у него живот прихватило?

— Ну точно, — скривился Скур. — С чего бы это? Ты посмотри. Стол у них пуст. Краюха хлеба и пиво. Да и то не пьют, а лишь прикладываются к кубкам. Но главное не это. Что у них на груди, видишь?

— Тут темно, — заметила Гледа.

— Эх — скрипнул зубами Скур. — Надо было тебя еще и ночному пригляду обучить. Поросячий пятак у них на груди. У каждого. На шнурке.

— И что это значит? — спросила Гледа.

— Похоже, это пертская горная артель, — предположил Скур. — Знак Перты — зеленый кабан на белом поле.

— Брось, — поморщилась Гледа. — Ты предлагаешь нам теперь от каждого пертца шарахаться? Откуда они могут знать? И разве они стражники? Обычные горняки.

— Угу, — недовольно пробурчал Скур. — Которые пришли в трактир с кирками и лопатами. Или что там у них на стол выложено? Ножи для рубки можжевельника и топоры? Тоже неплохо! А узнать-то как раз и несложно. Голубь, колдовство — уже два способа. Я бы не удивился. Это же Перта!

— Во-первых, это уже Райдона, — заметила Гледа, как вдруг заметила, как из-за того самого стола поднимается один из здоровяков и идет в их сторону. В руке у него был топор.

Гледа посмотрела в сторону и заметила беглеца. Он входил в трактир в сопровождении еще полудюжины горняков.

— Стайн! — зарычала Гледа, опираясь за стол и хватаясь за меч, живот уже мешал ей быть ловкой. — Быстро сюда!

— Что? — не понял старый стражник, обернулся к Гледе, и в это мгновение здоровяк, что как будто шел мимо, странным движение снизу вверх махнул топором, отчего Стайн вздрогнул, ударил сам себя подбородком по груди, а потом обмяк и сполз по стойке на пол.

— Ненавижу, — прошептала Гледа. — Скур. Не дай ему умереть!

* * *

Это была странная схватка. Со стороны, наверное, она и вовсе кому-то показалась бы невозможной. На свободном пространстве перед трактирной стойкой крутилась с обнаженным мечом черноволосая девчонка с животом, а вокруг нее топтались пертские здоровяки, пытаясь если и не разоружить ее, то хотя бы покалечить и взять живой. Когда в трактир ворвались Мортек, Андра и Фошта, на полу уже лежала половина из горняков, и оставшиеся, кажется, решили все же разделаться с Гледой. Еще через секунду, когда Мортек и девицы только обнажили мечи, Гледа оставила в живых всего двоих, но на этом схватка и оборвалась. Двери хлопнули, в трактир ввалились стражники, и сильный женский голос разнесся под потолком заведения:

— Остановить схватку! Бросить оружие! Стража Райдоны!

— Стайн мертв, — поднял голову от тела стражника Скур. — Ничего нельзя сделать. Это был смертельный удар.

— Проклятье, — прошептала Гледа, протерла лезвие клинка тряпицей, убрала меч в ножны, взглянула на двоих выживших пертцев, что, бросив топоры, с усмешкой и ненавистью смотрели на нее, и вдруг поймала чей-то взгляд. Нет, на нее с изумлением и даже растерянностью смотрели все столпившиеся вокруг посетители трактира, с которых хмель словно рукой сняло. Но один взгляд был особенным. На Гледу смотрела девушка в доспехах. Не красавица, но из тех, о ком говорят «миленькая», хотя предпочитают не высказываться, если замечают в ней силу и уверенность в себе.

— Я же сказала, — заметила в тишине, в которой раздавался лишь хрип одного из сраженных пертцев, незнакомка, — бросить оружие.