Избавление

— Король Хода следует за нами с небольшим опозданием! — почти прокричал Хелт.

— Так вы его и дождетесь у меня в гостях, — развел руками Стиккет. — Или вы предпочитаете, чтобы я перестрелял вас всех, а лишь потом разбирался с этой гадюкой, что сидит на своей лошади молча? Думаете, хоть один из жителей города скажет, что вы въезжали в него? Мало ли людей пропало на просторах Берканы. Тем более, жатва еще не завершена… Или мы сговоримся миром?

— Что скажешь? — посмотрел на Рит Хелт.

— Я принимаю приглашение, — ответила она. — Но мне нужно отдельное помещение, горячая вода и повозка, чтобы доставить туда раненого. И моя спутница. Сначала мы вытащим нашего друга, а потом будете разбираться.

— Так мы подстрелили не воина, а друга? — огорчился Стиккет. — Вот демон. Не одного друга рядом, чтобы ответить вам тем же. Что ж, повозка сейчас будет. Но на ваши лекарские ухищрения я даю вам всего лишь время до заката.

— А что будет потом? — спросила Рит.

— Вам лучше не знать, — улыбнулся Стиккет.

Глава двадцать третья. Беда

«То, о чем ты помнишь, продолжает происходить»

Пророк Ананаэл. Каменный завет

Сто лиг по равнине и сто лиг в горах отличались друг от друга. Гледа поняла это уже на следующий день. Даже путь по Дибдскому ущелью теперь казался ей чем-то вроде конного выезда от Альбиуса до Урсуса. Подгонять лошадей не получалось, подъемы сменялись спусками, порой дорога начинала петлять по горному склону словно изготовившаяся к нападению змея, и то расстояние, что отделяло Эк от Сосэта на карте Берканы, на деле следовало умножить на два или больше. К счастью, принцесса Мута выделила отряду Гледы действительно отличных лошадей, да и дорога от Эка до Сосэта, несмотря на все ее изгибы и перепады, была не так уж плоха — всего лишь в паре мест всадникам приходилось спешиваться и вести лошадей под уздцы, но обойтись и на ней без привалов и ночевок было невозможно. Хорошо хоть Ян оказался знатоком этих гор — пару раз он показывал горные тропы, по которым можно было срезать до десятка лиг, а однажды на неприметной развилке удержал спутников от спуска в очередное ущелье и провел отряд по его краю, хотя дороги там и вовсе никакой не было. Так что на все про все ушло почти пять дней. И все это время Скур продолжал лепить свое колдовство, хотя на его пальцах уже начали появляться ожоги, и пару раз он умудрялся заснуть прямо в седле, поэтому за ним неотступно следовал Ашман и время от времени окликал колдуна. Зато уже на второй день этого пути Гледа точно знала, что отряд принцессы Авгрюн отстает от них уже не на восемь или шесть часов, а почти на сутки. Видно принцессе Муте удалось как-то задержать погоню.

— Жалко Стайна, — пробормотал на очередном привале Скур, рассматривая обожженные пальцы. — Исходила от него какая-то надежность. Конечно, не такая, как от нашего эйконца, но все же. От жатвы не помер, а от трактирного мерзавца не уберегся.

— А Унга тебе не жалко? — спросил Мортек, который все больше становился похож не на молодого райдонского парня, а на умудренного воина.

— И Унга жалко, — кивнул Скур. — И Мортека. Вы же оба погибли. А то, что получилось, вроде бы и не тот, и не другой. Как с этим у вас? Всякое тело под свой облик лепите?

— Сложно сказать, — прикрыл глаза Мортек, привалившись к камню. — Кто как. И не потому, что хлопотное это дело. Вот мне, чтобы это тело сделать привычным, хватит и нескольких месяцев, но силуэт да и лицо — это уже забота на год. Хотя, если бы я вновь стал жнецом, управился бы и за день. Но даже если не напрягаться, а жить себе, не думая, то все равно лет за десять придешь к собственной роже.

— Неотвратимо? — прищурился Скур.

— Отвратимо до отвращения… — негромко засмеялся Мортек. — У кого как. Можно и новую личину оставить. Тех же усилий требует. Карбаф этим славился. Всякий раз на новый облик себя переиначивал, хотя когда-то и сам был из красавцев. Но, может, собственная красота оставалась где-то у него внутри. Не знаю. У… вестников это некая условность. Впрочем, я мало с кем общался. Вот, заглядывал в лавку к Раску-Чирлану, он же возле моей колокольне торговлю держал. Поболтать, да и так… Знал бы он, что с убийцей своим болтает, пожалуй, поостерегся бы.

— А ты знал, что станешь его убийцей? — подала голос Гледа.

Она сидела чуть выше. Придерживала руками живот, в котором постукивала ножками Ласточка, еле слышно или даже про себя напевала что-то, скорее вспоминала колыбельные песни, как будто окидывала взглядом лошадей, скалы, горные склоны, белые вершины, но на самом деле смотрела на сестриц, которые при каждом отдыхе обнимались и ложились спать, словно хотели срастись в одно целое, на Ло Фенга, который отходил в сторону и садился на камень, пытаясь что-то высмотреть в чистом небе, на Ашмана, который неизменно прислушивался к разговору и даже как будто начал что-то понимать, на Яна, что стал неплохой заменой заботливому Стайну, на Скура и на Мортека-Унга. Кто бы из них мог разрешить ее женское несовершенство?