Изборник. Памятники литературы Древней Руси

И прииде Святополкъ Кыеву съ Давыдомъ, и рад быша людье вси, токмо дьяволъ печаленъ быше о любви сй. И влзе сотона у сердьце нкоторымъ мужемъ, и начаша глаголати къ Давыдови Игоревичю, рекуще сице, яко «Володимеръ сложилъся есть с Василкомъ на Святополка и на тя». Давыдъ же, имъ вры лживымъ словесемь, нача молвити на Василка, глаголя сице: «Кто есть убилъ брата твоего Ярополка, а нын мыслить на тя и на мя, и сложилъся есть с Володимеромъ? Да промышляй си о своей голов». Святополкъ же смятеся умомъ, рекий: «Еда се право будеть или лжа, не вд. И рече Святополкъ к Давыдови: «Да аще право молвиши, да Богъ ти буди послухъ, аще ли завистью молвиши, да Богъ будеть за тмъ». Святополкъ же съжалиси по брат своемь и о себ нача помышляти, еда се право будеть? И я вру Давыдови, и перельсти Давыдъ Святополка, и начаста думати о Василц, а Василко сего не вдаше и Володимеръ. И нача Давыдъ глаголати: «Аще не имеве Василка, то ни тоб княженья у Киев, ни мн Володимери». И послуша сего Святополкъ. И прииде Василко въ 4 ноября и перевезеся на Выдобичь, иде поклонится къ святому Михаилу в манастырь, и ужина ту, а товары своя постави на Рудици. Вечеру же бывшю, прииде в товаръ свой. Наутрия же бывшю, присла Святополкъ, река: «Не ходи от именинъ моихъ». Василко же отопрся, река: «Не могу ждати, еда будеть рать дома». И присла к нему Давыдъ: «Не ходи, брате, и не ослушайся брата старйшаго. Поидев оба». И не въсхот Василко створити тако, ни послушаеть ею. И рече Давыдъ къ Святополку: «Видиши ли, не помнить тебе, ходя в руку твоею. Аще ли отъидеть въ свою волость, самъ узриши, аще ти не займеть городовъ твоихъ — Турова и Пиньска и прочихъ городовъ твоихъ. Да помянеши мя. Но, призвавъ и ныня, ими и дай его мн». И послуша его Святополкъ и посла по Василка, глаголя: «Да аще не хощеши ждати до имянинъ моихъ, и прииди нын, да цлуеши мя, и посдимы вси с Давыдомъ». Василко же общася приити, не вдый лесть, юже коваше на нь Давыдъ, Василко же, всдъ на конь, поха, и въсрте и отрокъ его и повда ему, глаголя: «Не ходи, княже, хотять тя яти». И не послуша сего, помышляя: «Како мя хотять яти? Оногды, цловали хресть, рекуще: аще кто на кого будеть, хресть на того и мы вси». И помысливъ си, перехрестися, река: «Воля Господня да будеть». И приха в мал дружин на княжь дворъ, и вылезе противу ему Святополкъ, и идоша въ гридьницю, и прииде Давыдъ, и сдоша. И нача Святополкъ глаголати: «Остани на святокъ». И рече Василко: «Не могу, брате, остати, уже есмь повелл товаромъ поити переди». Давыдъ же сдядше аки нмъ. И рече Святополкъ: «Завътрокай, брате!». И общася Василко завътрокати. И рече Святополкъ: «Посидита вы зд, а язъ лзу, наряжю». И лзе вонъ, а Давыдъ с Василкомъ сдоста. И нача Василко глаголати ко Давыдови, и не б в Давыд гласа и ни послушанья: б бо вжаслъся и лесть имя въ сердц». И посдвъ мало Давыдъ, рече: «Гд есть братъ?» Они же рекоша ему: «Стоить на снехъ». И въставъ Давыдъ, рече: «Ать иду по нь, а ты ту, брате, посди». И, въставъ, Давыдъ лзе вонъ. И яко выступи Давыдъ, и запроша Василка, въ 5 ноября, и оковавъше въ дво оковы, и приставиша к нему сторож на ночь. Наутрия же Святополкъ созва бояре и кияне и повда имъ, еже б ему повдалъ Давыдъ, яко «Брата ти убилъ и на тя свщалъ с Володимеромъ, хочеть тя убити и градъ твой заяти». И рекоша бояре и людье: «Тоб, княже, головы свое достоить блюсти. Да аще есть молвилъ право Давыдъ, да прииметь Василко казнь: аще ли неправо глаголалъ Давыдъ, да прииметь месть от Бога и отвщаеть предъ Богомъ». И увдша игумени и начаша молитися о Васильц къ Святополку, и рече имъ Святополкъ: «Ото Давыдъ». Давыдъ же, се въвдавъ, нача поостривати на ослпленье: «Аще ли сего не створиши и его пустиши, тъ ни тоб княжити, ни мн». Святополкъ же хотяше пустити и, но Давыдъ не хотяше, блюдася его. И на ту ночь ведоша и Звенигороду,[504] иже есть городъ малъ у Киева, яко десяти веръстъ <…> въдале, и привезъше и на колхъ, окована суща, и съсадиша и с колъ и въведоша в-истобъку малу. И сдящю ему, узр Василко торчина, остряща ножь, и вразум, яко хотят и ослипити, и възпи къ Богу плачемъ великомъ и стонаньемь великомъ. И се влзоша послании Святополкомъ и Давыдомъ Сновидъ Изечевичь, конюхъ Святополчь, и Дмитръ, конюхъ Давыдовъ, почаста простирати коверъ и, простерша, яста Василка и хотяще поврщи и, боряшеться с нима крпко, и не можета его поврщи. И се влзъше друзии, повергоша и, и связаша и, и снемьше доску с печи и възложиша на персии ему. И сдоста обаполы Сновидъ Изечевичь и Дмитръ и не можаста его удержати. И приступиста ина два, и сняста другую дъску с печи, и сдоста, и вдавиша и рамяно, яко персемъ троскотати. И приступи търчинъ именемь Береньди, овчюхъ Святополчь, держа ножь, хотя уверьтти ножь в око, и грши ока и перерза ему лице, и бяше знати рану ту на лици ему. По семь же уверт ему ножь в зницю, изя зницю, по семь у другое око уверьт ножь, изя другую зиницю. И томъ час бысть яко мертвъ. И вземьше и на ковр, узложиша и на кола яко мертва, и повезоша и Володимерю. И пришедъше, сташа с нимъ, перешедъше мостъ Въздвиженьскы, на торговищи, и сволъкоша с него сорочьку кроваву и вдаша попадьи опрати. Попадья же, оправъши, узволоче на нь, онмъ обдающимъ, и плакатися нача попадья оному, яко мерьтву сущю. Узбуди и плачь, и рече: «Кд се есьмь?» Они же рекоша ему: «Въ Звждени град». И въпроси воды, они же даша ему, и испи воды, и въступи во нь душа, и помянуся, и пощюпа сорочкы и рече: «Чему есте сняли с мене? Да быхъ в сй сорочици смерть приялъ и сталъ предъ Богомъ в кровав сорочиц». Онмъ же обдавшимъ, поидоша с нимь въекор на колхъ, а по грудну пути, б бо тогда мсяць груденъ, рекше ноябрь. И приидоша с нимъ Володимерю въ 6 день. Прииде же и Давыдъ по немъ, яко зврь уловилъ. И посадиша и у двор Вакев, и приставиша 30 мужь стрщи, а 2 отрока княжа, Улана и Колчю.