Избранная лирика

                 Прелестный вечер тих, час тайны наступил;
                 Молитву солнце льет, горя святой красою.
                 Такой окружена сидела тишиною
                 Мария, как пред ней явился Гавриил.

                 Блестящий свод небес уж волны озарил!

                 Всевышний восстает, — внимайте! бесконечный,
                 Подобный грому, звук гремит хвалою вечной
                 Тому, кто светлый мир так дивно сотворил.

                 О милое дитя! о по сердцу родная!

                 Ты думой набожной хотя не смущена,
                 Со мной гуляя здесь, — но святости полна;

                 Невинностью своей живешь в блаженстве рая,

                 Ты в горний храм всегда летишь душой, —
                 И Бог, незрим для нас, беседует с тобой.

PERSONAL TALK ЖИТЕЙСКИЕ ТЕМЫ

"I am not One who much or oft delight…"

                I am not One who much or oft delight
                To season my fireside with personal talk. —
                Of friends, who live within an easy walk,
                Or neighbors, daily, weekly, in my sight:
                And, for my chance-acquaintance, ladies bright,
                Sons, mothers, maidens withering on the stalk,
                These all wear out of me, like Forms, with chalk
                Painted on rich men's floors, for one feast-night.
                Better than such discourse doth silence long,
                Long, barren silence, square with my desire;
                To sit without emotion, hope, or aim,
                In the loved presence of my cottage-fire,
                And listen to the flapping of the flame,
                Or kettle whispering its faint undersong.

"Признаться, я не очень-то охоч…" [56]

                    Признаться, я не очень-то охоч
                    До тихих радостей молвы скандальной:
                    Судить соседей с высоты моральной
                    Да воду в ступе без толку толочь,

                    Внимать речам про чью-то мать — иль дочь

                    Невзрачную — весь этот вздор банальный
                    Стирается с меня, как в зале бальной
                    Разметка мелом в праздничную ночь.

                    Не лучше ль, вместо словоговоренья,

                    С безмолвным другом иль наедине
                    Сидеть, забыв стремленья и волненья? —

                    Сидеть и слушать в долгой тишине,

                    Как чайник запевает на огне
                    И вспыхивают в очаге поленья?

"Beloved Vale!" I said, "when I shall con…"

                 "Beloved Vale!" I said, "when I shall con
                 Those many records of my childish years,
                 Remembrance of myself and of my peers
                 Will press me down; to think of what is gone
                 Will be an awful thought, if life have one."
                 But, when into the Vale I came, no fears
                 Distressed me; from mine eyes escaped no tears:
                 Deep thought, or dread remembrance, had I none.
                 By doubts and thousand petty fancies crost
                 I stood, of simple shame the blushing Thrall;
                 So narrow seemed the brooks, the fields so small!
                 A Juggler's balls old Time about him tossed:
                 I looked, I stared, I smiled, I laughed: and all
                 The weight of sadness was in wonder lost.

"Я думал: "Милый край! Чрез много лет…" [57]