Избранник вечности

Александру необходимо решать, как поступить с Персеполем, центром власти персидских царей. Оставить его для себя, не трогать, чтобы устроить свою столицу, или отдать на растерзание македонскому воинству? Если оставить город нетронутым, он может возродиться, как символ могущества Персии над Элладой. Или станет центром восстаний и смут сторонников беглого правителя. Нет, нужно наказать «Город персов», разрушить до основания, хотя такое решение затруднит признание Александра персами как законного наследника престола Ахеменидов…

Богатейший из городов Персии постигла участь разорения и гибели. Македоняне и греки, привыкшие к суровой простоте эллинских храмов и бытовых строений, не готовы восхищаться азиатской красотой, тем более, безумной роскошью зданий и жилищ, переполненных богатствами и ценными вещами, награбленных персами в предыдущих войнах. Македоняне врывались в дома персепольцев, убивали всех, кто пытался защищаться от насилия — походя, по суровому праву завоевателей. Растаскивали дорогую утварь, одежды, разукрашенные пурпуром и золотыми узорами, украшения и прочие ценности. Уводили силой молодых женщин и, невзирая на знатность и родовитость, превращали в наложниц и рабынь. Не желая такой участи, многие жители поджигали свои дома и в них оставались, в огне, принимая мученическую смерть.

Через три дня подобных безумств улицы города походили на заброшенный сад, плоды которого валялись на земле трупами, облепленными сонмищами мух и крыс… По канавам текли кровавые потоки…

Походные палатки македонских и греческих воинов вздулись от громоздких мешков с добычей. В обозе тысячами толпились новые рабы. Царь, как обещал, не остановил насилия, позволил воинам насытиться убийствами, забирать всё, что попадалось под руку. Происходили случаи, когда боевые товарищи в споре за ценную вещь или пленницу дрались с остервенением или бились оружием насмерть. Или, поддавшись злобе к сопернику, отрубали руки, кто хватался за спорные вещи, или, ища мира, разрубали мечом драгоценные вещи, чтобы каждому досталось по доле…

В тот момент, когда обезумевшее от свободы действий войско расправлялось с городом и его жителями, седовласый Парменион не сдержался, высказал царю с опасливой осторожностью:

— Хорошо, что ты не отказываешь воинам в возмездии, отнимая у врага богатство как почётную награду. Но я, старший твой товарищ, друг отца, обязан спросить, зачем позволяешь разорять своё же имущество? Оно принадлежит тебе, как весь город вместе с домами и дворцами. Подумай, нужно ли убивать зазря мирных людей, твоих подданных, даже если они персы? Ведь они могли стать твоими рабами, трудиться на Македонию? Прекрати разрушения и все ужасы, и тогда тебя правильно поймут — и свои и чужие, враги!

Парменион посмотрел на царя и увидел злые глаза.

— Не лезь не в свои дела, Парменион! — закричал он. Я наказываю персов за порушенные святыни Эллады!

Парменион, зная себя и царя, не уступал:

— Если разорение Персеполя продолжится, он исчезнет, и тогда народы, кто ещё думает, быть ли ему под твоей властью, не поверят тебе. Неужели этому замечательному дворцу уготована такая судьба?

Александр немного успокоился. До него дошли слова старого военачальника.

— Дворец действительно прекрасен, достойный принимать великих царей! Я подумаю, как с ним поступить. А что касается грабежей и пожаров в городе, в этом, конечно, не вижу для себя славы, но проявление силы. Дарий всё время ускользает от меня, и я вымещаю ярость на всём, что составляло прежде его богатство и могущество. Но ты прав. Завтра я прикажу вывести войско за город.

ПОСЛЕДНЯЯ НОЧЬ ПЕРСЕПОЛЯ

Прорвавшиеся наружу огромные языки пламени окрасили ночное небо кровавым заревом; яркие всполохи замечались в ту ночь далеко от Персеполя, вызывая ужас у населения.

Четыре месяца македоняне не покидали Персеполь. Пережидали плохую погоду, отдыхали. За день до того, как им оставить город, в шатре Александра появился военачальник Птолемей, с ним известная в Афинах гетера Таис. Недавно она прибыла сюда из Греции и сразу обрела популярность в окружении македонского царя. Несмотря на то, что Афродита щедро одарила её красотой, держалась она с достоинством девственной жрицы Гестии. Многие поклонники поражались гибкости её ума и уверенности в отношениях с мужчинами.

Если раньше Александр знал о ней понаслышке, сейчас рассмотрел вблизи: горделивая осанка, светлая кожа и широко открытые глаза небесных оттенков; пышные волосы цвета спелого пшеничного поля, перевязанные шёлковой лентой. Она улыбнулась краешками припухлых губ, окрашенных в золотистый цвет; секрет вызнала от рабыни-египтянки: толчёные жуки с муравьиными яйцами в смеси с рыбьей чешуёй. Птолемей, заметив внимание Александра к подруге, молчал. Таис, игриво приподняв бровь, нарушила неловкую паузу:

— Царь, я слышала, что во дворце устраивается пир, приглашены полководцы.

— У мужчин есть о чём поговорить.

— Не секрет, что мужчины только и могут говорить о войне. А ведь есть еще Эрот, посредник в любви между мужчиной и женщиной.