Избранное

«Но оставим случай с цыганом и вспомним прекрасный совет, или как мне его назвать? «Держи ухо востро, пошире раскрой глаза». А пока что, с усмешкой или без усмешки, читай письмо дальше. Так вот, с настоящим, тебе под стать джентльменом я познакомился позже, когда мы после прогулки вернулись в усадьбу. Это граф Эндре Правонски. Тщедушный аристократ, верней, «аг’истокват», в спортивном костюме, с китайскими усами, моноклем, который ты лишь собираешься носить; сутулый, грудь впалая, лицо бледное, брюнет, волосы падают на глаза, — словом, такая вот у него внешность. Этот господин, пардон, этот джентльмен, сейчас гостит в усадьбе, сегодня приехал и, по-видимому, еще несколько дней будет осчастливливать всех, но только не меня своим присутствием, — так вот этот джентльмен говорит, что он… — но погоди, чтобы изложить все вразумительно, я предупрежу тебя заранее, что речь пойдет о случайном ранении егеря, — итак, он, граф Правонски, заявил, что мог бы, не моргнув глазом, преспокойно застрелить человека, ему это нипочем. Под словом «человек» надо понимать, конечно, какого-нибудь доезжачего, батрака, крестьянина, рабочего, бродягу, бедняка. Ну, что ты скажешь на это? Я хотел лишь спросить: что ты на это скажешь? Настоящий джентльмен, да? И я заявление его спокойно, верней, совсем неспокойно, выслушал; не схватил пепельницу и не запустил ему в голову. Значит, как явствует из моего благородного поведения, я тоже чуть-чуть джентльмен. Возможно, благодаря твоему воспитанию, частым советам и наставлениям. Хочешь не хочешь, но люди-то ведь всю жизнь учатся, особенно, пока молоды.

Вот что намеревался я тебе сообщить. Расскажи Роне, Гергею и остальным ребятам о моих приключениях, наблюдениях, опасениях и негодовании; побеседуйте обо мне в кафе, за чашечкой кофе, плохого и некрепкого в сравнении с тем, что я теперь попиваю, но привольно, без оглядки, с фанфаронством и хохотом, счастливчики вы этакие. Передай привет ребятам. Хорошо бы, кто-нибудь из вас очутился сейчас здесь. Ведь я в Берлогваре действительно одинок. Кроме Андраша, никого нет со мной рядом. Андраш же не в счет. О лакее Ференце и говорить нечего. Но раз уж я о нем вспомнил, то все же скажу. Отвратительная рожа. По положению своему, как я разумею, он ближе всего мне — не качай сокрушенно головой, — но к нему не подступишься. Господский лакей. Бесчувственный, каменный. На вопросы мои отвечает точно, как положено лакею. Сближение, дружбу холодно отвергает. Человеческого слова, улыбки от него не дождешься. Он самый главный барин в доме, по крайней мере, ведет себя так. Джентльмен, даже тебе даст сто очков вперед… Еще раз кланяюсь ребятам, погодя напишу им тоже и, возможно, порадую тебя посланием повеселей. А теперь кончаю письмо; слава богу, я здоров, подобных благ и тебе желаю; до свидания, тебя обнимает твой друг

Иштван.