Избранное

Не двигаясь с места, девушка смотрела на него своими водянистыми глазами, точно лягушка, завороженная драконом.

— Садись же рядом со мной. Садись. Ну, не ломайся.

Марика села. Но съежилась так, словно ее скрутила судорога. Она молчала, и приказчик не решался применить к ней насилие. Девушка дрожала от страха.

Время шло, наступили сумерки. Марци Карикаш забежал к Марике домой.

— Где Марика?

— Ох, да пора бы ей вернуться. Кувшин молока понесла господину приказчику.

— Когда ушла?

— Не так давно. Но пора бы уж вернуться.

Марци постоял, посмотрел по сторонам и вдруг помчался к маленькой усадьбе. Прибежав туда, остановился у входа. На минуту. Дверь и окно были закрыты. Он попытался открыть дверь, но она не поддавалась. Постучал. Никто не шел отворять. Долго дергал он дверь. Будь что будет, если надо, он сломает ее, убьет приказчика. Марци был вне себя от гнева, но сохранял ясность мысли: он осыплет Крофи ругательствами, оскорблениями и прикончит на месте, если тот посмеет его тронуть. Марци немного постоял, тяжело дыша. Подойдя к окну, заглянул в него, снова постучал.

— Откройте! — закричал он. — Откройте, не то дверь сломаю. Пусть выйдет Марика. Откройте, нечистая сила…

Дверь отворилась. Появился Крофи, бледный как полотно; он явно дрожал.

— Что такое, Марци, спятил ты, что ли?

— Марика здесь?

— Здесь. Только что пришла.

— Враки.

— Я же говорю, только что пришла. Сию минуту.

— Почему была заперта дверь?

— Дверь? Дверь не была заперта, Марци. Ты что, пьян? — Девушка стояла уже за спиной Крофи. — Вот Марика, собирается уходить. Что тебе от нее надо?

— Мне? Не знаю еще. Но…

— Ступай, Марика. А ты, Марци, совсем забылся. Идите, а потом я с тобой рассчитаюсь. Пастуху не положено…

— Пойдем! — строго сказал Марци девушке.

Марика выскользнула из дома; не попрощавшись с приказчиком, они ушли, оставив его на пороге. Крофи смотрел им вслед. Обернувшись, Марци бросил на него взгляд. Приказчик тотчас скрылся в доме.

— Что он делал с тобой? — спросил Марци.

— Ничего, — ответила Марика. — Что он мог делать?

— Не ври!

— Ничего не делал.

— Смотри у меня! — И Марци погрозил ей кулаком.

— Ничего не делал, только хотел сделать.

— Хотел? — Он опустил руку.

— Ну да, хотел.

Марци остановился, раздумывая, не вернуться ли ему.

— Иди же, иди, — сказала Марика.

Заперев входную дверь, Крофи в гневе метался по комнате. Потом зажег лампу, сел к столу, но за работу не мог приняться.

«Ну погоди, сволочь! — негодовал он. — Задам я тебе. Сверну шею. Девчонка, дрянь этакая… Хорошо еще, что этот головорез не схватился за нож. Ну, я его… Ведь стоит спустить одному, как десяток других, глядя на него, обнаглеют. Потом с ними не справишься. И ведь как разбушевался! В дверь колотил, в окно. Все из-за девчонки своей, из-за Марики. Надо было отхлестать его плеткой. Тогда бы небось поджал хвост. Неужели эта шлюшка сказала ему, что придет ко мне? Вот до чего дело дошло! Ну, погодите же у меня!»

Вскочив с места, приказчик нахлобучил на голову круглую шляпу, украшенную перепелиным пером, и пошел на хутор проверить, все ли там в эту позднюю пору в порядке.

Похолодало, начал накрапывать дождь. Крофи вернулся, накинул кожаное пальто, взял короткую плетку. Когда он приблизился к первым домам, собаки набросились на него с бешеным лаем. Рассвирепели, словно в первый раз увидали его, и чуть с ног не сбили. Сначала он зашел в хлев, где стояли рабочие волы. Там спал, подстелив под себя тряпье, старый батрак; над его головой мигала плошка. Крофи едва успел осмотреться в полумраке, как батрак вскочил; ни слова не говоря, приказчик постоял немного и вышел.

— Никак решил, что волов крадут, — проворчал старик.

Какой-то мужчина побежал от сарая к батрацкому дому.

— Эй! — закричал ему вслед Крофи.

Мужчина остановился. Подойдя поближе, приказчик узнал Яни Керека.

— Что ты слоняешься здесь среди ночи? Почему не спишь в своей конуре? Чего рыскаешь, как собака?

Яни Керек молчал. Приказчик оставил его в покое. Постоял, раздумывая, не заглянуть ли ему в хлев, где держат убойный скот. Сегодня он не следил за вечерним кормлением. Крофи колебался, не желая снова встречаться с Марци. Но потом проскользнул в хлев. Там высоко на стене горела не одна, а несколько плошек, потому что помещение было огромное. Какой-то батрак еще копошился в углу возле коров, два других уже спали. На полу в ногах одного из спящих лежала, скорчившись от холода, собака. Крофи стегнул ее плеткой.

— Убирайся отсюда!

Тявкнув, собака убежала. Хозяин ее встрепенулся:

— Что такое? Какого черта… — Но тут же спохватился, узнав приказчика.

— Разве я не говорил тебе, старый прохвост, чтобы ты не брал сюда на ночь собаку? Увижу еще раз в хлеву этого пса — убью.

— Пса или меня? — пробормотал копошившийся возле коров батрак.

Крофи двинулся дальше, ворча себе под нос:

— Их ругай не ругай, что стенке говоришь. Толку никакого.

Он поманил к себе хлопотавшего в углу мужика и прошел с ним по всему хлеву. «Что ему здесь надо? — думал батрак. — В позднюю пору, среди ночи».

— Где Карикаш? — спросил приказчик.

— Тут где-то.

— Не вижу его.