Избранное

Первая тайна

Мои соседи по квартире, Лили и Милойко Ивановы, милые и приятные люди. Женаты они уже три года, и не ошибусь, если скажу, что семья эта служит примером для всех семейств в квартале. Милойко служит в каком-то министерстве и, вероятно, скоро станет начальником отдела. Очень способный, дельный работник — его трудолюбие вошло в поговорку, но прежде всего он просто хороший, добрый человек. Единственный его недостаток — это то, что он просто-таки обожает свою жену, говорят мужчины нашего квартала, слегка презирая Милойко за эту слабость. У них есть на то основания, потому что их супруги считают Милойко идеальным мужем. Впрочем, мужчины, не оставаясь в долгу, образцовой супругой считают Лили.

Пока Милойко на службе, Лили не присядет ни на секунду. Крутится по дому, выбивает ковры, стряпает. Мою и их комнату разделяет стеклянная дверь, загороженная шкафом, и мне хорошо слышны быстрые шаги соседки. Когда Лили занимается уборкой, она напевает отрывки из популярных оперных арий. Когда выходит на балкон повесить белье, я вижу ее в окно: густые волосы блестят, точно золото, а глаза смотрят на мир по-детски доверчиво и радостно.

Под вечер возвращается домой Милойко, обязательно с букетом. Цветы — его страсть. Он дарит их жене зимой и летом. Он взлетает по лестнице, не переводя дыхания, нетерпеливый, словно скупец, который спешит к своему сокровищу. Заходит в комнату, Лили встречает его, как обычно, радостным возгласом: «Ах, ты пришел!» Следует минута молчания. Милойко открывает дверцу буфета и говорит:

— Хлеба маловато, пойду куплю.

— Нет-нет! Вечером я сама…

— Вечером мы идем в кино.

— Ах!.. Я так и знала, что ты купишь билеты на новый фильм. Говорят, очень хороший.

— А уголь у тебя на завтра есть?

— Я принесла.

— Зачем? Сколько раз я тебе говорил: не таскай уголь! Посмотри, какая ты бледная! Опять хочешь заболеть?

У Лили в детстве болели железки. Милойко об этом не забывает. Даже наоборот: ему будто удовольствие доставляет напоминать ей об этом каждый день.

— Но ведро легкое, — мягко протестует Лили. — Мне приятно немного поразмяться.

— Выйди в сад, подыши свежим воздухом. В следующий раз будешь слушаться?

Еще минута молчания.

Как-то раз, стоя у окна, я увидел на противоположном тротуаре мальчишку, который нес большой букет желтых хризантем. Чуть позже прозвенел звонок. Лили открыла дверь, спросила:

— Кто их прислал?

— Какой-то мужчина…

— Какой мужчина?

— Не знаю, — ответил мальчик и побежал вниз по лестнице.

Лили прошла узким холлом мимо моей двери и закрылась у себя. Я довольно долго не слышал ее шагов. Немного позже увидел ее на балконе: в новом платье, она стояла, пристально всматриваясь то в прохожих, то в пожелтевшие деревья сада, будто кого-то искала. В этот день она несколько раз выходила на балкон. Глаза ее странно блестели.

Но вот и Милойко вернулся со службы. Когда дверь за ним закрылась, я услышал такой звук, будто сломали карандаш. Милойко был не из тех, кто не заметит даже малейшей перемены в настроении дорогого существа.

— Что с тобой? Заболела?

— Нет, — сказала Лили.

— У тебя на лице какая-то нездоровая краснота.

— Ах, боже мой, перестань! — нервно ответила Лили. — То говоришь, что бледна, сейчас вот — что красна…

— Но почему ты так нервничаешь?

— Да, а теперь — что нервничаю. Откуда ты взял? Наоборот, ты сам какой-то нервный…

— Это от радости, что удалось купить такой чудесный букет. Но он тебе, кажется, не понравился?

— Какой букет? — тихо спросила Лили, и я почувствовал в ее голосе разочарование.

— А разве парнишка не принес тебе хризантемы?

— Не-е-ет…

— Ну и мошенник! — вскричал Милойко и, прохаживаясь по комнате, рассказал: — Сегодня утром, около десяти, я увидел женщину, которая вынесла на угол корзину с хризантемами. Я подумал, вечером уже не найду ничего подобного. И так захотелось скорее тебя порадовать, что я вышел и купил несколько штук. Дал лев какому-то парнишке, чтобы доставил тебе цветы. А этот хулиган взял да и…

— Жаль! — сказала Лили. — Ну ничего, в следующий раз купишь… Но только сам приноси, сам!..

— Теперь уж не оплошаю. Ну и парень — надо же, как меня провел!

— А сейчас принеси уголь — у меня кончился. Подсолнечное масло купил? Нет? Так и знала, что забудешь. Ну сколько раз можно напоминать? Почему я одна должна обо всем думать? — сказала Лили и стала готовить ужин.

Прошел месяц. Милойко до сих пор не может забыть мальчишку, который его обманул.

А Лили поет теперь не арии, а романсы, да и то лишь те, старинные, которые навевают тихую сладкую грусть о чем-то неведомом, прекрасном, непережитом.

Перевод Михаила Роя.

Студент с мансарды