Избранное

На третий день мы перекочевали на другое поле, что возле каменного карьера. Какое-то ползучее животное, втрое длиннее меня, выползло на большой камень и, свернувшись в кольцо, застыло там. Солнце опять начало припекать, я изнывал от жары, а ползучая тварь как ни в чем не бывало вылеживалась на камне, словно пляжник на Золотых песках. Потом на каменоломню набежала темная тень, какая-то огромная птица камнем упала сверху, пресмыкающееся зашипело, вытянулось, как струна, и юркнуло в мой шалаш. Птица коснулась крылом края моей колыбели, я зашелся криком, и она улетела. В обед жнецы и жницы уселись полдничать. Мама вошла в мой шалаш, склонилась ко мне, а потом вдруг закричала не своим голосом и кинулась прочь. «Змея! Я наступила на змею!» — кричала она, ломая руки. Мужчины похватали серпы и дубинки и бросились ко мне. Отец мой, пересилив страх, взял меня из колыбельки, а бай Костадин откинул половичок. Уж лежал на земле, свернувшись кольцом, и равнодушно смотрел на перепуганных людей. Было видно, что он не собирался делать мне зло, но поскольку это была змея, мужики убили ее, растоптав голову.

С тех пор, если поблизости не было деревьев, родители подвешивали мою люльку к дереву на чужой ниве, чтобы уберечь меня от гадов и насекомых. Это чужое дерево обычно стояло далеко, через две или три нивы, и плакать, кричать было бесполезно. Мама время от времени прибегала посмотреть на меня, покормить, ориентируясь по солнцу, а в остальные часы я лежал в одиночестве среди полей, но зато у меня было самое что ни на есть модерновое бунгало по тем временам — прохладное и безопасное. Так месяцы и годы в самом раннем возрасте я провел между землей и небом, и это оказалось весьма символичным. Мне и теперь случается висеть в воздухе месяцами и годами, и я никак не могу решить, где лучше — на земле или на небе.

Мы воротились в село, когда начались холодные осенние дожди. Все были довольны, что с полевыми работами покончено и можно отдохнуть, сидя у теплой печки, один только я не был рад, я ужасно страдал. При всех неудобствах в поле я чувствовал себя как на курорте, который не шел ни в какое сравнение с нашим домашним уютом. Там я проводил целые часы в одиночестве, пугаясь всевозможных насекомых и пресмыкающихся, но у меня была возможность созерцать бесконечный мир, который всегда привлекателен, который манит, будит воображение, который становится для нас символом свободы. Путешествовать — значит чувствовать себя свободным… Некоторое время тому назад один из моих друзей надумал совершить большое турне — побывать в Москве, Ленинграде, Стокгольме, Лондоне, Париже. Он приготовил все, что нужно для такого путешествия, недоставало только модного плаща. Я накануне как раз купил себе новый плащ и предложил ему. Через месяц мой друг, вернувшись из большого турне, принес мне плащ. Вечером, придя домой, я положил плащ на стол и долго-долго его рассматривал. У меня было такое чувство, будто это не мой друг, а я сам путешествовал и видел незнакомые страны. Мало-помалу я перевоплотился в плащ, и хотя во время путешествия мне приходилось в основном висеть на вешалках в поездах, самолетах и в гардеробах, тем не менее я успел объехать множество столиц, побывать в музеях, ресторанах и гостиницах, познакомиться с людьми самых разных национальностей. Этот случай подтолкнул меня на покупку добротного кожаного чемодана, с какими обычно люди ездят за границу. Стоит мне узнать, что кто-нибудь из моих знакомых или друзей собирается ехать за границу, я предлагаю ему плащ или чемодан. Напоследок я стал перевоплощаться уже не только в чемодан или плащ, но и в самих путешественников. Мне удалось побывать на нескольких континентах, однажды я добрался до Владивостока, а в следующий раз — даже до мыса Доброй Надежды. Эти воображаемые путешествия очень пришлись мне по душе, потому что совершать их очень легко, а кроме того они намного дешевле настоящих. Разъезжая по белу свету, я в то же время занимаюсь своим делом и не разбазариваю государственную валюту.