Избранное

– Тс-тс-тс! – сочувственно прищёлкнул Хоттабыч языком. – Это весьма прискорбно. Бессонница губительна в твоём нежном возрасте. Но не печалься, ибо для меня нет ничего невозможного.

Он выдернул из бороды несколько волосков, дунул на них, прошептал какое-то слово, и Волька, не успевший возразить против несвоевременной и ненужной помощи Хоттабыча, тут же заснул, склонив голову на стол.

– Ну вот, слава аллаху, всё в порядке, – пробормотал Хоттабыч, выбираясь из-под кровати. – Да будешь ты в объятиях сна до самого завтрака!

Он легко поднял на руки спящего Вольку, бережно уложил его на постель, прикрыл одеялом и, удовлетворённо бормоча и кряхтя, забрался к себе под кровать.

А свет настольной электрической лампочки всю ночь бесполезно падал на учебник географии, сиротливо раскрытый на одиннадцатой странице…

Можете себе представить, каких трудов и скольких хитростей и уловок стоило Вольке подготовиться как следует к переэкзаменовке! Именно она и была той важной причиной, из-за которой Волька, а вместе с ним и Хоттабыч и Женя должны были полететь из Генуи не на побережье Атлантического океана, а обратно в Москву.

Но оказалось, что хорошо подготовиться к переэкзаменовке – это только половина дела. Надо было ещё придумать, как отвязаться от Хоттабыча на время, которое требовалось для того, чтобы пойти сдать переэкзаменовку.

Тут автор этой правдивой повести считает необходимым отметить для сведения читателей, что в квартире Костыльковых проживали ещё два жильца, о которых мы до сего времени не упоминали лишь потому, что они никак не участвовали в описываемых нами событиях, да и в дальнейшем никакого интереса для нас не будут представлять. Если же мы считаем нужным отметить их существование, то лишь потому, что как раз накануне вечером по их просьбе телефон из кабинета Костылькова-старшего был перенесён для всеобщего удобства в прихожую.

Это незначительное, на первый взгляд, событие, как сейчас убедятся наши читатели, неожиданно привело к серьёзному перелому в настроениях и мечтаниях старика Хоттабыча.

Итак, Вольку не на шутку волновал вопрос, как ему незаметно для Хоттабыча вырваться из квартиры, когда в прихожей раздалась трель телефонного звонка. Звонил Женя.

– Слушаю! – сказал Волька, – Здравствуй… Ну да, сегодня. Ровно в двенадцать… Ещё спит. Что?.. Ну да, совсем здоров. Он вообще очень здоровый старик… Что? Нет, ещё не придумал… Что? Ты с ума сошёл! Он ужасно огорчится, обидится и такого натворит, что и в триста лет не расхлебаешь… Значит, ты будешь у меня в пол-одиннадцатого? Добро!

Из дверей Волькиной комнаты высунулся Хоттабыч. Он укоризненно прошептал:

– Почему ты, Волька, беседуешь с твоим и моим лучшим другом Женей ибн Колей в прихожей? Это неучтиво. Не лучше ли было бы, если бы ты пригласил его к себе в комнату?

– Да как он войдёт сюда, если он сейчас у себя дома?

Хоттабыч обиделся:

– Не понимаю, что побуждает тебя насмехаться над старым и любящим тебя джинном! Мои уши никогда ещё меня не обманывали. Я только что слышал, как ты беседовал с Женей.

– Да я с ним по телефону разговаривал, понимаешь ты или нет? По те-ле-фо-ну! Ох, и беда мне с тобой! Нашёл, на что обижаться! Идём, я тебе сейчас всё покажу.

Они вышли в прихожую. Волька снял телефонную трубку, с рычажка, быстро набрал знакомый номер и сказал:

– Будьте любезны, позовите, пожалуйста, Женю.

Затем он передал трубку Хоттабычу:

– На, можешь поговорить с Женькой.

Хоттабыч осторожно прижал трубку к уху, и лицо его расплылось в растерянной улыбке:

– Ты ли это, о благословенный Женя ибн Коля?.. Где ты сейчас находишься?.. Дома? А я думал, ты сидишь в этой чёрной трубочке, которую я держу у своего уха… Да, ты не ошибся, это я, твой преданный друг Гассан Абдуррахман ибн Хоттаб… Ты скоро приедешь? Да будет, в таком случае, благословен твой путь!..

Сияя от восторга, он возвратил трубку ухмыляющемуся Вольке.

– Поразительно! – воскликнул он. – Я беседовал, даже не повышая голоса, с отроком, находящимся от меня в двух часах ходьбы!

Вернувшись в Волькину комнату, Хоттабыч хитро оглянулся, щёлкнул пальцами левой руки, и на стене, над аквариумом, тотчас же появилось точное подобие телефона, висевшего в прихожей.

– Теперь ты сможешь сколько угодно беседовать с друзьями, не покидая своей комнаты.

– Вот за это спасибо! – с чувством промолвил Волька, снял трубку, прижал её к уху и долго тщетно прислушивался.

Никаких гудков не было слышно.

– Алло! Алло! – крикнул он.

Он встряхнул трубку, потом стал в неё дуть. Гудков всё равно не было.

– Аппарат испорчен, – объяснил он Хоттабычу. – Сейчас я открою крышку. Посмотрим, в чём там дело.

Но коробка аппарата, несмотря на все усилия Вольки, никак не открывалась.

– Он сделан из цельного куска самого отборного чёрного мрамора! – похвастался Хоттабыч.

– Значит, внутри там ничего нет? – разочарованно спросил Волька.

– А разве внутри этого аппарата тоже должно что-нибудь быть? – забеспокоился Хоттабыч. – Вроде как в тех часах?