Избранное

— Этому у меня нет объяснения. Он просто знает, что всё, кирдык.

— О боже, я чувствую себя такой потерянной…

— Моди, попытайся услышать меня, мне нужна твоя помощь. Я перелетел Атлантику в позе эмбриона, наслушался разных сказок, меня травили снотворным и вином — и всё это для того, чтобы узнать правду о Стерне, а времени почти не осталось. Помоги мне увидеть Стерна и я узнаю правду от него самого. Это может создать тебе проблемы с людьми, на которых ты работаешь, даже серьёзные проблемы. Но ты можешь сделать это для меня? ради Стерна, ради всех нас.

Мод опустила голову.

— …Я могу передать ему сообщение.

— Где он сейчас? Ты знаешь?

Мод повернулась и посмотрела на закрытое окно. Тонкие линии солнечного света обрамляли его сплошную темноту.

— Там, — прошептала она. — Там, одетый как нищий. Он сидит там будто внутри разрушенного города своей мечты.

Он так старался найти своё святое место! ему не удалось, но он никогда не переставал верить, Джо. А сейчас произошло что-то ужасное. Он сидит там и думает, что потерпел неудачу. Он видит свою жизнь превратившейся в руины, и считает, что старания ни к чему не привели, и вся боль и страдания были напрасны.

Он одет в лохмотья нищего. Он не боится, но одинок и побеждён, а он не должен так себя чувствовать… О, Джо. О боже.

Мод отёрла слезы.

— Прошлой ночью он сказал так много вещей, которых никогда раньше не говорил. Некоторые из них я уже знала, и ему не нужно было повторять, но некоторых я не знала, не гадала. Он решил, что потерпел неудачу, а я не смогла убедить его, что это не так. Я чувствовала себя совершенно беспомощной.

Мод всхлипнула.

— Стерн, лучший из людей. Стерн. Он так много делал для других, а теперь думает, что всё было зря…

Джо, не дай ему умереть с таким поганым чувством… заставь его посмотреть иначе. Пусть он увидит, что дорог людям.

Мод вскочила на ноги.

— Подожди, я принесу лимонад. Мелочи должны продолжаться… они должны продолжаться, иначе остановится жизнь.

* * *

Когда Джо ушёл, Мод уселась поудобнее, и принялась вертеть на запястье тонкий браслет. «Какая странная штука жизнь, — думала она, — какая противоречивая». Браслет напоминал ей о ремесле, изучаемом Бернини — починке часов. А время было тем, во что живущий ощущениями Бернини даже не верил.

И ещё она задалась вопросом, что, — в такое время как сейчас, — может означать этот дар от сына. Может быть, эта простенькая вещица станет последним воспоминанием о многих мирах, о бабочках в животе, которые она знала со Стерном, с Джо?

Мод одна, в полумраке, вертит узкую ленточку браслета и размышляет о смысле любви… О чуде, которое нужно ценить превыше всего…

Бывает, только-только найдёшь потерянное — и потеряешь снова на долгие, долгие годы.

— 18 — Крипта и Зеркало

— 18.1 — Склеп

Древний просторный склеп старика Менелика прячется под общественным садом у Нила.

Тайное звукоизолированное хранилище, обнаруженное египтологом в девятнадцатом веке, в самом начале его блестящей анонимной карьеры. Склеп был избран бывшим рабом и экспертом по граффити в качестве своего дома для престарелых, когда он решил отказаться от света солнца и общества мёртвых фараонов и навсегда уйти в подполье.

Посреди склепа стоит массивный каменный саркофаг, который когда-то принадлежал матери Хеопса, вместительный, выложенный пробкой. Саркофаг много лет служил старому Менелику уютной спаленкой. На куче подушек отправился Менелик проводить вечер жизни, попивать чаёк в тишине и иногда процарапывать иероглифы, вспоминая шальную многолетнюю славу. Успокаивающее чрево саркофага в своё время естественным образом превратилось в гробницу старого Менелика, когда огромная каменная крышка опустилась на место; Менелик планировал, что навечно.

У дальней от входа в склеп стены расположился ручной печатный станок.

Если не считать станка, склеп точно такой же, каким был во времена старого Менелика:

В углу стоит клавесин.

Тут и там расставлена мебель викторианских времён, некогда выкрашенная в цвет Шервудского леса; краска отслаивается. Меблировка полностью состоит из крепких парковых скамеек, чудовищно тяжёлых из-за чугунных планок, связывающих ножки.

Скамейки расположены так, чтобы, когда Менелик каждое воскресенье открывал свою гробницу, посетителям можно было свободно передвигаться.

Стены склепа сплошь покрыты иероглифами и изящными, — на любителя, — настенными росписями.

На скамейке рядом с Джо лежит книга, забытая Лиффи. «Бубер, — глянул Джо на обложку. — Замечательный старый чудак, который искренне верит, что человек и Бог могут общаться. Неудивительно, что Лиффи любит ускользать от хаоса на поверхности и вести здесь тихую беседу. Почему бы и нет? Хаос никогда не приносил народу хорошее. Хотя, кто этот народ теперь удерживает?»

В руке Джо хрустела пачка иностранной валюты. Купюры были взяты наугад из аккуратных стопок, сложенных вдоль стен хранилища. Фальшивые неисчислимые суммы болгарских левов, румынских бани и турецких парас.[214]