Избранное

Янош Тот хотя и имел зуб против Чири — во время уборки они ведь поцапались, — но еще больше он завидовал Чапо, а потому стал на сторону Чири.

— Над нами не каплет, успеем, все равно у нас нет другого дела. Зачем тратить так много пшеницы на возчиков? По-моему, надо не скирдовать хлеб, а возить его прямо на молотилку, как это делалось прежде у помещиков…

Но в Михае Шоше проснулся опытный хозяин, ведь он на собственной шкуре испытал, что такое перевозка и обмолот.

— Только с твоим разумом, Янош, можно такое придумать! — с насмешкой одернул он Тота. — Молотилка принимает за день четыреста крестцов, а наши четыре телеги завезут, дай бог, двести. Да и для засыпки семян в амбар тоже нужно тягло… Если сделать по-твоему, нам с обмолотом до октября не управиться, а последнее зерно прорастет прямо на стерне. Об этом ты подумал, голова?

Янош вскипел. Горяч, да и за словом в карман он не лезет:

— А вашу голову мы все оценили во время уборки. Если бы не Габор Киш, мы и сейчас, наверно, торчали бы на харомнярфшском поле.

Атмосфера накалялась, каждый отстаивал свое мнение. Один кричал: «Чепуху несет Янко, ни одного путного слова!», другой с пеной у рта доказывал, что незачем нанимать возчиков, надо сперва заскирдовать хлеб, а потом уже обмолачивать; на это ему возражали, что тогда скирды застоятся в поле, они могут сгореть, промокнут крестцы. А кооператив, доказывал Имре Варга, отстанет в соревновании по уборке хлеба и сдаче его государству. Габор Ковач, отец восьмерых детей, спрашивал, когда же будет хлеб, он не может ждать, ведь его семья и сейчас уже ест мамалыгу.

Поднялся гвалт, кричали все. Напрасно Михай Шош пытался утихомирить народ — никто его не слушал. Во вспыхнувшем споре обнаружились не только острые разногласия по вопросу о том, как вывозить собранный урожай, но и накопившиеся за время уборки злость и зависть. Тот, кто работал кое-как, ссылаясь на плохую косу или на слабое здоровье, теперь не прочь был стать и скирдовальщиком, если сумеет. Каждый считал, что вилами он орудует лучше, чем косой. Новая работа — новый распорядок. Видно было, что многих беспокоит именно это, как будут распределены обязанности и кто куда попадет. Габор Киш уже давно просил слова, но в этом столь внезапно поднявшемся гомоне никто даже не обратил на него внимания, пока наконец верзила Бени Майор не рявкнул во всю силу своих легких:

— Тихо, черт вас подери!

Все, вздрогнув от испуга, повернулись к нему и увидели, что Киш хочет что-то сказать.

— Подождите, люди, давайте совет держать, как нам быть, — начал Габор. Он не приказывал, даже не предлагал, а говорил просто, словно вслух рассуждая сам с собой.

Хотя рев Бени Майора и прервал спор, но страсти не остыли, и многие сдерживались, выражая свою невысказанную правду шепотом. Соседи останавливали ропщущих. Ферко Михай, строго взглянув на Янко Тота, шикнул:

— Да перестань ты наконец глотку драть…

— Первый вопрос, люди, как сподручнее молотить: брать снопы со скирд или прямо из крестцов, — начал Габор Киш. — Если из крестцов, то не надо скирдовать, так мы выиграем время, но если вдруг пойдут дожди — а этого предсказать нельзя, — тогда хоть ложись рядом с хлебами и загорай, пока они просохнут. Хлеб в крестцах сушить придется, иначе он прорастет. Бросить в молотилку сырой колос — зерно выйдет сырое, его опять надо сушить. Солома, может, и просохнет, но кострика и вымолотки покроются плесенью. Тоже не дело. Если же возить к молотилке из крестцов, то с четырьмя телегами далеко не уедем, и тут дядя Михай верно говорит — нам нужно, по крайней мере, десять телег. Семь-восемь телег возили бы крестцы на молотилку, а две-три — обмолоченное зерно в деревню. Не можем же мы оставлять его под открытым небом. Хуже и не придумаешь.

Если же мы перевезем все на своих четырех подводах и сначала сложим скирды, а потом начнем обмолот, то, как справедливо заметил дядя Михай, это затянется надолго. Одна подвода, как ни считай, как ни прикидывай, за день с рассвета до поздней ночи может в среднем перевезти шестьдесят крестцов. Четыре подводы — двести сорок. Даже если все будет благополучно — ось не сломается, обод не спадет, не подымется ветер, не польет дождь, — на перевозку уйдет две недели. А это большой срок, и, правильно сказал Габор Ковач, у многих уже и сейчас дома нет куска хлеба. Прав и Имре Варга: мы не должны отставать ни с окончанием уборки, ни со сдачей хлеба государству, ни с обработкой стерни, ни с подъемом паров. Да к тому же нам надо выиграть и соревнование, не выставлять же самих себя на посмешище, если нас вызвал кооператив из Шандормайора! Не за горами третий покос люцерны и закладка кукурузы на силос, тягло и там понадобится, не оставлять же корма в поле — словом, я думаю, надо нанять возчиков, раз мы еще не можем справиться сами.