Избранное

Ф и ш л (сдержанно). К сожалению, немецкие учреждения сейчас завалены всякой… хм… информацией… Я опасаюсь, что о пане Гаворе… (Не закончив фразу, пожимает плечами.) Извините, я не хочу вас обидеть, но… но я думаю, что самые большие, враги словаков — это сами словаки.

Б р о д я г а. А знаете?.. (Горько.) Вы, наверное, правы!

Ф и ш л (не обращая на него внимания, Шустеку). Поймите, пожалуйста, вам не нужны ни свидетели, ни доказательства, ни алиби… (Всем.) Вы ведь ни в чем не обвиняетесь! Вы просто заложники… просто временная гарантия — и ничего больше!

С т а р и к. Все временно… И только божья справедливость вечна!

Ф и ш л (всем). Предполагается, что сегодняшнее покушение является делом рук партизан. Майор фон Лукас имеет строгий приказ об охране порядка и безопасности в городе. Он должен усмирить…

Т о м к о. Усмирить? Таким путем?

Ф и ш л. Пан учитель… наш город оккупирован. И нет в мире такой армии, которая оставила бы без наказания поступки, направленные против ее солдат!

Б р о д я г а (не выдержав, взрывается). Так пусть эти солдаты возвращаются домой!.. Пусть они живут в своих городах… а не в наших…

Т о м к о. Замолчите! (Примирительно.) Я вас понимаю, пан Фишл… Но… таким путем? Какой в этом смысл? Десять человек… десять безвредных случайных людей… Старики, молодые… мужчины, женщины, даже вон этот ребенок… (Пауза.) Какая здесь логика, пан Фишл?

Б р о д я г а (ворчит). Логика насилия!

Ф и ш л. Логика борьбы. Логика возмездия. (Быстро, Бродяге.) А вы чего добиваетесь? Провоцируете? Хотите разозлить этих людей… осложнить ситуацию? Знаете, даже мое терпение и моя добрая воля имеют предел. (Смотрит на часы.) И мое время тоже. (Впервые за все это время поднимает шляпу и прощается.)

А п т е к а р ш а. Нет, нет! (Хватается за него как за единственную надежду.) Не уходите, пан Фишл!

Ф и ш л. Я вернусь. (Всем.) И надеюсь, не с пустыми руками.

П о в и т у х а. Помогите… бога ради, помогите!

Ф и ш л (любезно). Я никогда не меняю своих намерений. (Глядя на Бродягу.) Хотя в одном случае у меня нет веских доводов.

Б р о д я г а. А чего вы ждали? Что я упаду перед вами на колени? (Презрительно.) Передайте привет от меня пану майору… А за меня… можете не просить…

Тишина.

Ф и ш л (помолчав минуту). Как это трудно… помогать людям… Ну, прощайте!

У г р и к. Не слушайте его, пан Фишл, не слушайте!

П о в и т у х а. Это же сумасшедший! Бешеная собака!

Т о м к о (вслед Фишлу). Не забудьте, пожалуйста, о роженице!

У г р и к. И пожалуйста, сообщите пану Северини, что я здесь… что Само Угрик арестован!

Ш у с т е к. И про ящур тоже, пан Фишл, про ящур!

Ф и ш л. Не беспокойтесь… я не забуду!

Ш у с т е к (бежит за Фишлом по лестнице). Если разрешите… сигарету… Хотя бы одну пачку… (Вытаскивает кошелек.)

Ф и ш л (жестом отказывается от денег). Ну что вы, что вы… (Останавливается на ступеньках, всем.) Вот что я вам посоветую: там, в углу, должна стоять старая печка. Когда я здесь был, она была в порядке… Уже и тогда были холодные ночи… Затопите ее!

Прощаясь со всеми, он касается рукой шляпы и исчезает в темноте лестницы. Слышны только его шаги, скрип ступенек, стук в дверь и звон колокольчика. Затем — тишина.

Явление восьмое

Те же десятеро.

Б р о д я г а (достает последнюю сигарету и небрежно бросает пачку). Вы нас уже согрели! (Зло, вслед Фишлу.) Но когда-нибудь… когда-нибудь и вам будет жарко!

У г р и к (Угрожающе, Бродяге). Заткнись! Господи, можешь ты замолчать, в конце-то концов? Этот человек хочет нам помочь, а ты его оскорбляешь!

Ш у с т е к. Да еще провоцирует… Провоцирует!

У г р и к. По какому праву? Кто ты такой? И зачем ты все нам портишь?

П о в и т у х а. Никто! Пан Никто! (Истерически причитает.) Еретик… бродяга… большевик!..

У г р и к (сквозь зубы). Лучше не вертись под ногами, приятель. Еще одно слово и…

Б р о д я г а. И что?

В руке парикмахера блеснула бритва.

У г р и к. А вот вырежу твой поганый язык! (Потрясает бритвой перед неподвижным лицом Бродяги.)

Б р о д я г а (пускает дым прямо в лицо Угрику). Да у тебя руки трясутся… Какой же ты парикмахер, прости господи?!