Избранное

У г р и к. А жизнь какого-то Никто? Какую она имеет цену? (Яростно, Бродяге.) Никакой… никакой!

О н д р е й (встает между ними). Давайте что-то решать, пан учитель! Уже четверть третьего.

Т о м к о. Я это предчувствовал. Один станет врагом другого, все пойдут друг против друга. (Устало.) Что же я могу сделать, сын мой?

С т а р и к (появляется откуда-то с заднего плана). Утро приближается, осталось совсем немного времени. В Евангелии сказано: «Ты первый в эту ночь, прежде чем пропоет петух, трижды отречешься от меня».

Т о м к о. Да, все будет именно так. Это уже началось… Мы предаем один другого, предаем самих себя…

Ш у с т е к (настойчиво). Наша жизнь все же имеет большую ценность, чем жизнь, например, та-кой женщины! (Показывает на Марику.) Собственно, это даже не женщина. Это особа, не пользующаяся ничьим уважением, это нуль… Даже детей рожать она неспособна.

М а р и к а. Неспособна? Кто это вам сказал?

Ш у с т е к (со знанием дела). При вашем… хм, образе жизни? Знаете, девушка, что такое сифилис? (Внушительно.) Провалится нос, сгниет тело, вы будете не говорить, а сипеть.

М а р и к а (в ярости). У вашего деда сифилис, а не у меня! Я здорова. И я хочу жить! Пусть даже без носа. Жизнь все равно что-нибудь да значит… если даже человек не говорит, а сипит…

А п т е к а р ш а (сухо). Да, в каждой профессии есть свой риск.

М а р и к а. Не бойтесь, уважаемая, нет у меня никакой болезни. А если бы была, то она была бы и у вас.

А п т е к а р ш а. У меня?

М а р и к а. Да, у вас! (Не в силах остановиться.) С тех пор как я купила микстуру от кашля… тогда я еще не знала, что пан аптекарь за микстуру берет не деньгами…

А п т е к а р ш а. Что… что такое? (Возмущенно.) Так говорить о моем муже, которого сейчас здесь нет… и он не может себя защитить! О человеке, которому пришлось скрываться от…

М а р и к а. Только от вас, от своей собственной жены! Весь город знает, что вы вышли замуж за аптеку! А в постели вы как… как живой труп!

А п т е к а р ш а (истерически). Ты… ты проститутка… ты бешеная сука… (Вся кипит.) Когда немцы уйдут, ты подохнешь с голоду! После войны тебе обреют голову… и будешь жрать помои, ты, клопиха!

М а р и к а. Что? Повторите еще раз, уважаемая! (Бросается к ней.) Это я-то сплю с немцами?

Б р о д я г а (удерживает ее). А разве нет?

М а р и к а (вырывается). Что я вам сделала? (Рыдает.) Почему… почему вы обо мне такое говорите?

Ш у с т е к. В любом случае… (Решительно.) После войны начнется новая жизнь… И таких женщин, как вы, девушка, больше не будет!

Б р о д я г а. Надеюсь, таких мужчин — тоже.

Ш у с т е к. Каких мужчин?

Б р о д я г а. Да таких, как вы. Таких трусов. Оставьте наконец ее в покое! (Сплевывает.) Не дай бог иметь дело с таким вот типом, который прячется под женскую юбку!

Ш у с т е к. Здесь нет ни женщин, ни мужчин. Здесь только заложники. И майору нужен один из нас. Один из десяти!

О н д р е й. Из девяти, пан доктор!

Ш у с т е к. Нас десять человек, дружище! (Глядя на Фанку.) Эта девушка тоже арестованная!

О н д р е й (взволнованно). В таком случае я вам… я вам… вот что скажу! Я предлагаю себя… Сам… добровольно!

Ф а н к а. Добровольно! (Испуганно.) Почему ты?

О н д р е й. Чтобы он к тебе больше не цеплялся! Чтобы вообще ни к кому не цеплялся.

Б р о д я г а. Что ты сходишь с ума?.. Ты пойдешь на смерть… а он снова в гости? Эх ты, балда!

О н д р е й. Вы не верите, что я…

Т о м к о. Хватит, Ондра! Ни слова больше…

Ш у с т е к. Черт возьми… Дайте ему договорить!

Т о м к о (ледяным тоном). Послушайте, пан доктор! У вас свои дети, а у меня — свои! (Становится перед Фанкой и Ондреем.) Это мои дети! (Угрожающе.) И я советую вам оставить их в покое!

Ш у с т е к (в состоянии полного изнеможения, бормочет). Я… я не могу выдержать эту… эту неопределенность! (Хватается за голову, ходит взад и вперед, потом вдруг останавливается перед стариком. Поднимает с пола одну из смятых сигарет, закуривает ее. Потом усаживается лицом к лицу со стариком. Говорит сдавленным голосом.) Посмотрите… посмотрите… (Выпускает дым прямо в лицо старику.)

М а р и к а. Что он делает? И почему так на него смотрит?

Ш у с т е к. Посмотрите, какое у него старое… дряблое лицо…

Лицо старика, неподвижное и бледное, в клубах дыма, кажется мертвым.

М а р и к а (истерично). Не надо так смотреть на него! Не надо!