Избранное

М а й о р. Я вынужден продать дом… жена угрожает мне разводом… и на службе… (В отчаянии.) Ведь я не могу начинать все сызнова, Ломбарди!

Л у и д ж и (спокойно). Я о вас ничего не знал и к вам не обращался, майор Аппельгейт. Вы сами, первым, пришли ко мне… купить человеческое сердце.

Д о н ь я  Д о л о р е с (подходя к Луиджи). Я так люблю своего мужа, Луиджи… Почему вы не хотите помочь мне?

Л у и д ж и (колеблясь). Это не настоящая любовь.

Д о н ь я  Д о л о р е с. Любовь всегда настоящая!

Л у и д ж и. Ваша — нет. Вы любите только себя.

И з а б е л ь (подходит к Луиджи и отстраняет донью Долорес). Я хотела, чтобы хороший старый человек пожил еще немного… Что в этом дурного, Луиджи?

Л у и д ж и. Ты имела в виду другое.

И з а б е л ь. Откуда тебе знать это?!

Л у и д ж и. Я знаю о тебе все. (Смотрит как бы сквозь нее.) В жизни своей я допустил две величайшие ошибки. Одна из них — то… что я узнал тебя.

И з а б е л ь. Этого… этого ты не должен был говорить мне, Луиджи. (Кусает губы.) А вторая ошибка?

Л у и д ж и. Что я вообще родился.

И з а б е л ь. И этого ты не должен говорить… Люди многое могут сказать друг другу, но ты не должен говорить мне этого! (В голосе ее звучит ненависть, она приходит в какое-то странное возбуждение.) Тогда будет лучше… если мы простимся с тобой…

Л у и д ж и. Прощай, Изабель. Желаю удачи!

И з а б е л ь. Вы слышали… слышали?! Он сожалеет, что родился! (Ее возбуждение усиливается, она кричит.) Ведь тот, кто родился, тот непременно умрет! Так зачем же ждать?.. Надо помочь ему! (Подняв зонтик с серебряной ручкой, она угрожающе наступает на Луиджи.) Люди, что стоят на улице, согласятся, что мы поступили правильно!

Л у и д ж и. Я знал, что ты будешь первой. (Диане.) Тебе не нужно этого видеть, девочка. (Отступает к ширме позади электрического стула.)

И з а б е л ь (направляя острие зонтика прямо в сердце Луиджи, истерически). Чего вы ждете… чего вы ждете?!

Майор вдруг делает несколько шагов к Луиджи тоже с зонтиком в руке. Донья Долорес машинально следует за ним.

Д и а н а (пытаясь удержать мать). Нет… нет, ты не должна!..

Донья Долорес, отталкивая ее, идет словно загипнотизированная за ширму.

Д и а н а (Моррису, в отчаянии). Ради бога, сделайте что-нибудь!.. Помогите ему!

М о р р и с (подходит к ширме и останавливается). Он не защищается… Он… он не хочет жить.

Д и а н а (в ужасе вскрикивает). Защищайся, Луиджи!.. Ради бога, защищайся! (Потрясенная, выбегает из камеры.)

Где-то далеко звучит баркарола. Звуки становятся все сильнее, фатальнее. Из-за ширмы не слышно ничего — ни стонов, ни ударов, словно там ничего не происходит… Вскоре оттуда осторожно выскальзывают одна за другой три фигуры и мгновенно исчезают, словно тени. Только теперь Моррис идет за ширму.

Явление девятое

Л у и д ж и  и  М о р р и с.

Моррис, поддерживая раненого Луиджи, пытается уложить его на койку.

Л у и д ж и. Нет… не туда… Сюда… На мое место.

М о р р и с (осторожно усаживает его на электрический стул). Я не мог вам помочь, Луиджи…

Л у и д ж и. Знаю… И не нужно было.

М о р р и с. Я позову врача!

Л у и д ж и. Останьтесь со мной… (Он говорит с усилием.) Вы хотели прочитать мне… первую главу…

Явление десятое

Л у и д ж и, М о р р и с  и  н а д з и р а т е л ь.

Н а д з и р а т е л ь (вбегает, взволнованный). Почему все убежали?..

М о р р и с (указывая на электрический стул). Его линчевали.

Н а д з и р а т е л ь. Луиджи!.. Бог мой!.. Кто… кто?!

М о р р и с. Те, что хотели купить его сердце.

Н а д з и р а т е л ь (грозно). И вы тоже? Вы ведь тоже здесь были!

Л у и д ж и. Он — нет… Он ко мне не прикасался.

Н а д з и р а т е л ь. Почему же он тебе не помог?! (Моррису.) Почему вы…