Читаем Избранное 2009-2012 полностью

в темноту прицельно бы таращиться,

мне бы знать, как в форточки выскальзывать,

чтоб не ждать открытия закрытого,

мне б на слух улавливать бы разницу

между ложью и "всёшитокрытостью",

мне смотреть бы взглядом василисковым

всем в глаза – и пусть стыдятся многие...

...или стать без страха и без риска бы

псом-собакою четвероногою,

отрастить бы хвост для повиляния,

завести бы в горле "рррры" недоброе,

обожать бы бьющего хозяина,

греть его собою по сугробам бы,

мне моргать бы кроткими ресницами,

от него все беды бы оттаскивать,

мне б последней косточкой делиться бы

с ним – жестоким, любящим, неласковым...

.....................................

...но я баба – будущая-прошлая,

белая, пушистая, уставшая,

не плохая, но и не хорошая...


над совсем пустой кофейной чашкою

наклоняюсь:

– да за что же, Господи?

– просто так – негаданно-непрошено...

.....................................

...видно, быть мне кошкой-псом-и-лошадью –

гордой, непоглаженной, заброшенной...


неправильное


А, между тем, окончен карнавал – четыре запрещенные недели... и разве я чего-то предлагал такого, что мы оба не хотели?...

    "аэро-руины" – Альберт Эм



...мы оба так хотели – что с того? не дети... нам с тобой не по пятнадцать... какого чёрта маяться-метаться над чёрточкой печальной "итого"... не жалуюсь – я выбрала сама недели, дни, часы, минуты – в роли циничной и бессовестной ассоли... мне похеру – тюрьма или сума, не зарекаюсь... выгорю дотла в горячей неодобренной постели с тобой одним... мы оба так хотели... я столько лет твоей любви ждала – неправильной, воюющей, слепой, немыслимой, нелепой, нестерпимой, доверчивой – без масок и без грима, бездомной, нерастраченной, земной...

...не кончен запрещённый карнавал – ещё мы бьёмся рыбами на леске, ещё не сняты с окон занавески, ещё неясно – пан или пропал... гордыня чуть приглажена рукой... никто за нас наш узел не разрубит... до крови исцелованные губы плетут молитвы связанной строкой... у прозы отвоёванный рассвет горчит, и горек предрассветный кофе... а на часах – наш fucking present perfect... и выхода, увы, отсюда нет...

...мы оба так хотели – и смогли – назло и вопреки... к чертям собачьим скупой судьбы тоскливые подачки... горят за нами дни и корабли, мосты, подмостки, ночи, паруса, торопятся по шатким сходням будни... мы были вместе, значит, вместе будем – ещё полжизни... или полчаса.


почти романтичное


Как это все красиво на закате, и только не хватает рукопашной… Тебе тут жить – а-ну как скажут бате?

А в интернете выложат – не страшно?

    "задержавшееся" – Альберт Эм

--------------------------


...красиво на закате?

охуенно...

палатка,

комары размером с лошадь,

царапина,

предчувствие гангрены,

зелёнка,

мириады наглых мошек,

невкусный чай с иголками и сором,

без интернета – ломка и безделье,

объятья,

поцелуи,

нежность,

ссора,

пейзаж,

Куинджи,

Рерих,

акварели,

турбазе "Сокол" шумный панегирик,

приблудный ёж,

уплывшие кроссовки,

тушёнка с гречкой,

грёзы о сортире,

натужный секс, ненужный и неловкий,

матрасик тощий,

камешки,

мокрицы,

на попе – млечный путь прыщей и сыпи,

напрасные мечты опохмелиться –

запас спиртного вычислен и выпит,

простуда,

кашель,

дождь,

намокший сахар,

жестокий бой за трупики рall mall'а,

насравшая в остатки чая птаха...

и сумерки...

а в них – "свеча горела"...


свободное


«Свеча горела» первые полночи, потом ее задуло сквозняком.

    "не-баронское" – Альберт Эм

============================



...усталость пресловутой "середины", ярмо из скуки, долга и тоски...

упрямо незадёрнуты гардины – не для, не потому, а вопреки... пол-литра кофе, полстакана водки, похеренных законов толстый свод... раскрученная взвинченность походки расслабиться и сникнуть не даёт... "свеча горела" первые полночи, потом её задули сквозняки... свободна, неустроена, порочна, торчат под майкой острые соски... нахальный взгляд, развёрнутые плечи, зелёно-наглый яркий маникюр... и к чёрту лифчик – пусть гордиться нечем, не быть бы лишь одной из глупых кур – фригидных, нестроптивых, несвободных, пристроенных – за-мужниной спиной... аборты, кухни, койки, склоки, роды, врачи, подруги, сплетни, геморрой – набор известный... серость и унынье... завидовать? смешно... и я смеюсь...

...усталость пресловутой "середины" – морока? помешательство? искус? скорее – дар, единственный из многих, припрятанный под рёбрами во тьме... ещё неподведённые итоги - бубенчики на крашеном ярме – звенят набатом, бьются об устои в подрощенном подлеске из осин... охотно выцарапываю сотни автографов на сотнях потных спин... а хули нет? невидимы чернила, которыми подписан целибат... я год назад безжалостно убила застиранный до подлости халат...

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия