Избранное

Неожиданно в село пришли канатоходцы. Они всегда приходили в конце лета, после сбора урожая, и появление их в эту пору всех удивило. Что ж, раз им так заблагорассудилось, никто их гнать не будет, они были для всех желанными гостями.

Пока между столбами натягивали канат через овраг, разделявший село на две половины, скоморох смешил зрителей.

Народу в этот раз собралось особенно много. Впереди на камнях расселись седобородые старики. Крестьяне побогаче и их жены пришли со своими стульями и разместились у столбов. Скучающие гимназисты слонялись между взрослыми в ожидании начала представления. Чтобы лучше разглядеть канатоходцев, некоторые прикатили даже арбы. Места подальше занимали крестьяне победнее.

В толпе мелькали папахоносцы.

Мы с Васаком пришли задолго до начала представления и уселись в первых рядах.

Играла музыка. Под визг зурны, стук бубна, ломаясь и кривляясь, по кругу вихрем кружился человек в пестрых лохмотьях, с погремушками на рукавах и голове.

В толпе вдруг промелькнуло смеющееся лицо Асмик.

Мы встретились глазами. Я кивнул ей и локтем подтолкнул Васака.

Асмик, заметив мое движение, покраснела, закрыла лицо руками и фыркнула.

После истории с качелями она каждый раз, встречаясь с нами, фыркала и убегала.

Музыканты неистовствовали. Скоморох сыпал шутками.

— Ой, уморил!..

— Ну и молодец!..

Наконец скоморох возвестил о начале представления.

На канате появился человек, весь в красном. В руках у него неизменный деревянный шест. Прежде чем пуститься в свою рискованную пляску, он кокетливо, точно по струне, ударил ногой по туго натянутому канату, затем легко пробежал по канату из конца в конец. Потом он вышел на середину и вдруг над самой пропастью стал высоко подпрыгивать на одном месте, все сильнее раскачивая канат.

Казалось, человек вот-вот сорвется и полетит вниз. Многие даже вскрикнули. Но это была только уловка, Кандырбазы никогда не падают и не разбиваются. И верно: канат постепенно принял прежнее положение, и кандырбаз благополучно дошел до столба.

На канат подали большую кастрюлю.

Кандырбаз перекрестился, влез в нее с ногами и, балансируя, оттолкнулся. Кастрюля медленно поползла по канату. Потом он потребовал табурет и опять прошелся по канату.

Подали кувшин. Кандырбаз должен был пройти над пропастью, высоко закинув кувшин, будто пьет воду из горлышка, не видя ни каната, ни своих ног.

— Довольно, довольно! — раздались голоса.

Это означало, что любопытство зрителей удовлетворено и они не хотят подвергать расходившегося канатоходца дальнейшим опасностям.

С протянутой шапкой в руке, ломаясь и кланяясь во все стороны, побежал по кругу скоморох. Он смешил публику и собирал деньги за представление.

В шапку посыпались монеты.

Я порылся в кармане и нашел копейку. Когда скоморох поравнялся со мной, я опустил ее в шапку и вдруг почувствовал в ладони бумажку.

— От дружка. Прячь скорее! — шепнул скоморох и отбежал прочь.

Не помню, как я добежал до дома. Васак едва поспевал за мной. Забравшись в уголок, мы осторожно развернули бумажку.

Пробежав первые строки письма, мы мигом выскочили из дому.

— Живы, живы и Азиз и Новруз-ами! — размахивая в воздухе смятым письмом, кричали мы.

Весть об Азизе облетела всю деревню. Нам прохода не давали.

— Так и написано, что живы и здоровы? — приставали даже взрослые.

Вечером прибежала Арфик. После того как она ушла в батрачки, мы ее у нас не видели. Как она изменилась за это время, похудела! Веснушки на осунувшемся лице расплылись, стали больше и гуще. Волосы теперь не были заплетены в косички, как раньше, а торчали космами. Только глаза остались прежние — живые и задорные.

— Мальчики, прочтите мне письмо, — попросила она.

Васак вопросительно посмотрел на меня.

— Читай, — разрешил я.

Мы поднялись на крышу. Солнце только зашло, и было еще светло. Васак достал из кармана листок, бережно расправил его загнутые концы. Волнение еще не улеглось, и лист танцевал у него в руках. Но едва только Васак прочел первые строки, как сзади раздались осторожные шаги.

Это пришел Аво, а за ним Вачек.

Выждав, пока собрался весь наш таг, Васак встал.

— «Дорогие товарищи», — начал он.

— Товарищи! — сразу заликовали кругом.

— Тише! — крикнул Варужан, который уже знал содержание письма. — Он тут еще такое пишет…

— «…В первых строках моего письма, — читал Васак, — спешу передать вам привет от меня, Саши Асланяна, которого вы хорошо знаете, и от вашего приятеля, известного вам Азиза Курбанова и его отца Новруза-ами. А еще кланяется вам мой отец, известный вам угольщик Шаэн, командир нашего отряда. Живем вместе со всеми в лесу и охотимся на самых настоящих вишапов, а каких — вы знаете. Правда, на двоих у нас была одна винтовка, но мы из нее уже хорошо научились стрелять. И на прошлой неделе одного вишапа ухлопали насмерть».

— Насмерть, — хмыкнул Сурен.

— Тише! — зашикали на него.

Васак продолжал: