Избранное

Тени прошлого, словно скитальцы,
забредают сюда по ночам.

Я запомнил холёные пальцы,
грешный ливень волос по плечам!

…Подносила к концу сигареты
зажигалку – с прищуром зрачка,

осветив на мгновенье предметы,
воды Стикса, течение Леты,
воронёный зажим башмачка.

2

Скрипит за окнами морозная дорога,
как будто это тоже месть,

а не болтливая январская сорока
мне принесла чужую весть.

Как будто неспроста упали с небосвода
на тёмное стекло колючие цветы.

И узкий башмачок с улыбочкой юрода,
откинув волосы, застёгиваешь ты.

1976

«Когда на ролике античном…»

Когда на ролике античном
сидит нахохлившись снегирь
с крутым крылом, брюшком клубничным,
перетекающим в имбирь,

когда лимонные синицы
клюют в снегу с ветвей нагар,
в тулупах вышитых девицы
похожи чем-то на татар.

Их оторочки той же масти,
заместо шляпок – лисий ком.

И бычья кровь советской власти
стекает за высотный дом.

1976

Признание

С улыбочкой жалкой – и жалок и свят,
он вдруг говорит, что его вызывали.
А рядом другие за водкой стоят,
железные двери опять зарыдали.

Мы вышли на воздух. Снежок моросил,
синели на небе прогалины света.
Ну нет, я ещё башмаков не сносил,
и весело задрана пулька берета.

Его? Обо мне? Но какой в том резон?
И чем так моя интересна персона?
Ну да, уповаю на чудо, на сон,
ну, строю рога за спиной у закона,

конечно, и дерзкий побег в лесостепь,
и кража своих же монет из кармана…
И всё же в мордовскую яму на цепь
сажать мою душу бессмертную – рано.

1976

Архангельское

В.А.

Плашки листьев вморожены в лёд,
чей разлив бесприданницы-ивы
перейти собираются вброд,
наклоняя покорные гривы.

Пробивается свет из окон
к бледногубым голубкам Ротари:
куртизанки ли видели сон
или фрейлины в жмурки играли —

но пугала своей белизной
манекенная грудь у корсажа,
чей атлас отливал голубой
чернотой, что холодная сажа.

И косынок щекочущий газ
обегал обнажённые плечи…
Ничего не осталось у нас,
кроме щиплющей влаги у глаз,
кроме отзвуков собственной речи.

Знать, само провидение, рок
в перекошенных тапках с тесьмою
предназначили этот чертог
для прощальной размолвки с тобою.

1976

Встреча

Б. Михайлову

Когда в мильонной гидре дня
узнаю по биенью сердца
в ответ узнавшего меня
молчальника-единоверца,

ничем ему не покажу,
что рад и верен нашей встрече,
губами только задрожу
да поскорей ссутулю плечи…

Не потому что я боюсь:
вдруг этим что-нибудь нарушу?
А потому что я – вернусь
и обрету родную душу.

Не зря Всевышнего рука
кладёт клеймо на нас убогих:
есть нити, тайные пока,
уже связующие многих.

1976

Элегия