Избранное

Механизм правового регулирования той или иной отрасли права заключается «в особом сочетании элементов метода, их значении и функциях»43. Существо данного механизма состоит, по мнению С.С. Алексеева, во взятой в единстве всей совокупности юридических средств, при помощи которых обеспечивается правовое воздействие на общественные отношения44. К таким средствам он обоснованно относит юридические нормы, юридические факты, правоотношения, акты реализации субъективных юридических прав и обязанностей, которые наряду с чертами метода и определяют специфику гражданского права как отрасли.

Установление зависимости элементов механизма от черт гражданско-правового метода регулирования (и наоборот) представляется неправомерным. Специфика того и другого зависит от содержания гражданско-правовых норм. Точно так же, как одни и те же юридические факты могут вызывать к жизни различные юридические последствия, содержание гражданско-правовых норм обусловливает своеобразие и черт гражданско-правового метода, и элементов механизма гражданско-правового регулирования. Кроме того, в системных формированиях сходные элементы, но с иным характером взаимосвязи образуют различные структуры.

3. Попытка соотнести категории правосубъектности и механизма гражданско-правового регулирования в указанном случае есть лишь стремление проанализировать понятие механизма с точки зрения его структуры, не касаясь других аспектов проблемы. В связи с этим вызывает интерес суждение О.А. Красавчикова о том, что в «механизме правового регулирования различается ряд взаимосвязанных и взаимоопределяющих уровней, на которых располагается правовая материя по соответствующим структурным группам»45, причем в качестве самостоятельной структурной группы он выделяет правосубъектность. В более поздней работе О.А. Красавчиков раскрывает ее содержание46.

Б.Н. Мезрин, справедливо обращая внимание на то, что под таким углом зрения правовая материя выступает в ее рабочем состоянии, в динамике, предлагает объединить средства осуществления правового регулирования в гражданском праве с учетом не только динамики, но и статики, а также их перехода из одного состояния в другое. Следуя этому, он выделяет три вида элементов – динамические, переходные и статические47, хотя по логике развития, думается, нужно идти от статики к динамике. В целом же выводы Б.Н. Мезрина можно признать верными, обладающими ценностью с научной точки зрения. По его мнению, гражданская правосубъектность относится к числу правовых возможностей.

Вместе с тем, устанавливая место гражданской правосубъектности в механизме правового регулирования, надо учитывать, что существуют правовые нормы, определяющие правосубъектность участников гражданского оборота, основанная на этих нормах и обусловленная ими потенциальная возможность лица быть участником гражданско-правовых отношений, а также правосубъектность конкретного лица. Другими словами, можно вести речь об институте правосубъектности, собственно правосубъектности и правосубъектности конкретного лица, которые являются самостоятельными элементами механизма гражданско-правового регулирования и играют в нем каждый свою роль.

Первый элемент механизма правового регулирования, в частности гражданско-правового, составляют нормы, посвященные правосубъектности. Его специфика заключается в том, что это исходное звено механизма, нормативно регламентирующее общественные отношения48. Второй элемент гражданско-правового механизма – правосубъектность как юридическое качество лица представляет собой юридическую возможность в предусмотренных законом пределах быть участником гражданско-правовых отношений. Обращает на себя внимание зависимость данного элемента от первого. Наконец, третий, производный от первого и второго элемент механизма – правосубъектность конкретного лица.

Очевидность различия между «правосубъектными» элементами механизма гражданско-правового регулирования требует определить место каждого из них. Взяв за основу предложенный О.А. Красавчиковым уровневый подход к рассмотрению структуры механизма, можно констатировать следующее: правосубъектность как институт гражданского права находится на первом нормативном уровне; правосубъектность как правовая форма и правосубъектность конкретного лица – на втором. Правосубъектность конкретного лица, будучи взаимосвязана с другими «правосубъектными» элементами, тем не менее носит самостоятельный характер, проявляющийся в том, что она устанавливает границы правовых способностей данного лица. Особенно отчетливо такие способности различаются у юридических лиц.

Печатается по: ХХVII съезд КПСС и механизм гражданско-правового регулирования общественных отношений: Межвузовский сб. науч. трудов. Свердловск, 1988. С. 25–28.

Понятие договоров авиационного обслуживания