Избранное

Фрагмент

Ну и в чем ты мне хотел открыться,

как проникнешь в душу изнутри,
если опускаешь ты ресницы
перед несказанным? Посмотри,

ты, мужчина: вещи именуя,

мы живем, со славой породнясь.
Но погибло бы, я знаю, всуе
сладкое девичество при вас —

то, что пронесли мы без измены,

веря в то, что боги нас хранят,
так, что задыхались Митилены,
точно ночью яблоневый сад, —
в ароматах нашей спелой страсти.

Нет, не смог забыть ты обо всем

ради нас, твой час напрасно прожит,
женолюб с поникнувшим лицом.
Ах, оставь, и я вернусь, быть может,
к лире гореванья моего.

Этот бог помочь двоим не сможет,

но когда пройдет сквозь одного...

Надгробие на могиле девушки

Да, мы помним. Словно все сначала
будет повторяться без конца.
Деревце, ты берег забывала
и беспечно груди окунала
в шум бурливой крови беглеца —

бога своего.

                     Как поражает
юных женщин красотою он!

Жгучий, он, как мысль твоя, пылает,

ранний барельеф твой затеняет,
как твои ресницы, наклонен.

Жертва

Ах, расцвел, как сад, с тех пор,
                                    как встретил
я тебя среди пустого дня;
видишь, я иду, и прям, и светел, —
кто ты, тихо ждущая меня?

Как листву, теряю я бесслезно

прошлое, Далекий и Другой.
И теперь твоя улыбка звездно
над тобой стоит и надо мной.

Перед алтарем все, что таимо

в безымянности с начальных дней,
дай вместить в твое святое имя:
волосами он зажжен твоими
и любовью освящен твоей.

Восточная песнь дня

Ах, разве с берегом обетованным
не сходна узкая полоска ложа? —
Где в головокруженье непрестанном
мы пламенеем, страсть на страсть
                                        помножа.

И разве ночь, где неумолчен крик

зверей, грызущих в ярости друг друга,
нам не чужда, как день, что вдруг возник
снаружи, озираясь от испуга, —
кому понятен их чужой язык?

И надо нам в одно объятье слиться,

как лепестки цветка, пережидая,
пока, кольцо зловещее сужая,
безмерное со всех сторон теснится.

Пока в объятьях прячемся устало,

как знать нам, что из нас самих грозит
прорваться то, что до сих пор пугало, —
предательство, и нас не пощадит.

Ависага