Избранное

Г л у з д а к о в. Нет, вот здесь, в кабинете. Правда, от продолжительного сидения кровь отливает сверху вниз. Почему медицина рекомендует короткие перерывы и физзарядку, чтобы разогнать кровь по всему телу. Что мы и сделаем сейчас. (Выходит из-за стола и жестом приглашает Тесакова.) Давай, давай! (Начинает приседать.) Вот так, вот так… Веселей! (Напевает.)

«Возьмем винтовки новые,
на них флажки, —
и с песнею в стрелковые
пойдем кружки…»

Глуздаков и Тесаков настолько увлеклись физзарядкой, что долгое время не слышат настойчивом стука в дверь. Наконец услышали.

Т е с а к о в (приоткрывает дверь). К вам просится.

Г л у з д а к о в. Кто?

Т е с а к о в. Колхозник.

Г л у з д а к о в. Скажи — не могу, я занят. (Опять начинает приседать.)

Т е с а к о в. Говорит, по важному делу.

Г л у з д а к о в (не прекращая физзарядки). Скажи — пусть придет в субботу.

Т е с а к о в. Говорит, вы его хорошо знаете.

Г л у з д а к о в (начинает боксировать). Я очень занят!

Тесаков что-то сказал за дверь и захлопнул ее. Но посетитель оказался настойчивым. Он опять приоткрыл дверь и просит: «Скажите, что я — Левон Чмых».

Кто?

Т е с а к о в (загораживает собой дверь). Левон Чмых.

Г л у з д а к о в. Ладно. Давай.

Т е с а к о в (впускает Левона). Входи!

Л е в о н. Добрый день, Митрофан Сазонович!

Г л у з д а к о в. А-а, Левон… Ты входи, хоть я и очень занят. (Здоровается с Левоном за руку.)

Левон подмаргивает.

Какие новости? Что? Может, сома выследил? Или карасей подкормил?

Митрофан Сазонович разговаривает с Левоном по-дружески, но с достоинством, солидно, снисходительно, сохраняя определенную дистанцию. Частые встречи на рыбалке, конечно, способствовали демократичности в его отношениях к Левону, однако Глуздаков не забывал никогда, что панибратство с подчиненными не является достоинством руководителя.

Л е в о н. Нет, Митрофан Сазонович, на рыбалку еще рановато. Пойма еще не освободилась. (Тик у Левона не прекращается.)

Г л у з д а к о в (Тесакову). Ты иди погуляй, немного отдохни.

Т е с а к о в  вышел.

Что? Опять лесу: на шалевку, на доски?

Л е в о н. Нет, не угадали. Я уже огородился, обшалевался.

Г л у з д а к о в. Так, я видел. И обцинковался. Завидую тебе. Такой домок-теремок… Крепость.

Л е в о н. С вашей помощью, спасибо вам. (Подмаргивает.) Лесу теперь выписать не так просто. Везде строятся.

Г л у з д а к о в. Ну, рыбак рыбака всегда… (Тоже подмигивает.) Только одним спасибо не откупишься. По секрету тебе признаюсь: надумал и я крепость себе поставить, пока есть возможность. Через полгода-год ухожу на пенсию. (Хвастает.) Знаешь, брат, сахарной болезнью обзавелся. (Опять подмаргивает, как и Левон.)

Л е в о н. Это что, от сладкой жизни?

Г л у з д а к о в. Да какое там! Так вот, будешь у меня консультантом.

Л е в о н. По болезни?

Г л у з д а к о в. По строительству. Должен скопировать мне свой домик.

Л е в о н (обрадовался несказанно). Ну, конечно, Митрофан Сазонович! Да я душу вложу! Только… не скажут ли вам… У вас ведь и эта квартира хорошая.

Г л у з д а к о в. Но собственный дом — это все-таки собственный.

Л е в о н (радостно). О! О! Собственный! Слово-то какое! (Смеется.) Собственный! Сочное, как помидор. (Ожил, загорелся.)

Г л у з д а к о в. Черепаха живет до трехсот лет. Вчера жена вычитала в календаре. А почему? Ведь неразумная тварь, а собственный дом имеет. Куда ни пойдет — и дом с собой. Потому и долго живет. Не быть же нам глупее черепахи.

Л е в о н. Дорогой Митрофан Сазонович! Да я для вас… да я вам, как родному брату. Участочек возле дома какой будет? Полгектара?

Г л у з д а к о в. Да, видимо…

Л е в о н (горячо). Обязательно полгектара. Да разве в России земли мало? И садок помогу посадить. Самые лучшие сорта. И ягодник, и пчелок разведу, если пожелаете… Ах, как правильно вы придумали!

Г л у з д а к о в. Одобряешь, значит?