Избранное

Ты ввергла мое сердце в плен пленительным румянцем щек,
И, колдовством очей смятен, я кровью алою истек.

Нет, ни за что с михрабом я две твои брови не сравню:
Двойной их знак — краса твоя, михраб — один и одинок.

Узрев красавицу, влюблен, я за нее и жизнь отдам:
Любовью создан свой закон, и он неумолим и строг.

Не потому ль, что с сердцем схож вид наконечников у стрел,
Мне в сердце так жестоко шлешь ты стрел стремительный поток?

Невольник всех твоих причуд, тебе всю душу отдал я:
Моя душа — во власти пут, на ней твоих кудрей силок.

Но если мне твоих кудрей, увы, коснуться не дано,
Зачем же — для каких затей — столь долог моей жизни срок?

И если нижет письмена Хафиз о локонах твоих,
Бумага вся черным черна от черной вязи его строк.

* * *

Властно мое сердце в плен завлек сердцевед всевластный — Ширази,
Душу лечит мне усладой строк, речью сладкогласной Ширази.

Много знает сладостей Восток, но они смущаются в стыде,
Ежели звучит сладчайший слог, радостный и страстный, Ширази.

Вянет в кущах роз любой цветок, от смущенья меркнет навсегда
В час, когда сверкает им в упрек розою прекрасной Ширази.

И не диво, если я в бреду день и ночь стенаю и грущу:
Я в твоем пылающем саду — соловей безгласный, Ширази.

Верен твоей солнечной красе, огненный я воссылаю стон,—
В цветнике твоем стенают все от любви несчастной, Ширази.

На пути любви, не зная сна, я бессонно бодрствовать готов,
Если будет радость мне дана видеть взор твой ясный, Ширази.

У чертога, где ты вечно сущ, я томлюсь — под сенью его стен,—
Этой сени к сени райских кущ быть навек причастной, Ширази.

О тебе я всей душой скорблю, тайну тайн храня в своей груди,—
«Можно ль моей тайне,— я молю,— быть тебе подвластной, Ширази?»

О Хафиз, ты — как Багдадский Вор, о любви поешь ты с давних пор,
Но тебя заворожил, хитер, чародей опасный — Ширази!

* * *