Избранное

Когда любимая придет, мне в душу тишь и лад приходят,
И с ней — лекарство от невзгод и от былых утрат приходит.

Придет — и я, томясь в тиши, готов пожертвовать ей душу:

Ко мне, лишенному души, душа опять назад приходит.

Безумен, вьюсь в мученьях я, как локоны моей желанной,

Но дева райская моя унять в душе разлад приходит.

Глухую хижину мою она сияньем озаряет,

Как будто в гости к соловью весна и вешний сад приходят.

В саду разлуки — ни следа когда-то пышного цветенья,

Но вдруг мой кипарис туда, где были тлен и хлад, приходит.

Не освещен ее челом, мне даже пир, увы,— не в радость,—

Она, как светоч, в мрачный дом, который тьмой объят, приходит.

Когда томлюсь я, чуть живой, во тьме губительной разлуки,

Она ко мне живой водой, что слаще всех услад, приходит.

Рыдаю я и день и ночь и жду любимую напрасно,

Хочу рыданья превозмочь, но слезы вновь стократ приходят.

В груди, истерзанной от ран, Хафиз, твое страдает сердце,

Но мой целитель, мой султан, которому я рад, приходит.

* * *

Когда творец предвечных сил творил черты вселенной,
Он на скрижали наносил твой лик, вовек нетленный,

И кто, кроме него, бы смог создать твой стан изящный:

Он очинил, как волосок, калям свой вдохновенный.

А родинок твоих зерно создать на алом лике

Лишь амбре с мускусом дано на розе пышно-пенной.

И, чтобы каждый завиток твоих кудрей был виден,

Понадобился гребешок для их копны смятенной.

Твои медвяные уста томят все души жаждой,—

В них вся душа твоя влита, в них дар твой сокровенный.

От жажды высох мой язык — не в силах молвить слова,—

О, где твои уста — родник живой воды бесценной?

И не захочет взгляд ничей смотреть на винный кубок,—

Истомный взор твоих очей дарует хмель мгновенный.

О виночерпий, начинай свой пир под звуки песен,—

Да будут звонки чанг и най, а песнь — проникновенной!

Хафиз, твой этот стих литой — во славу уст-рубинов,—

Течет, журча, живой водой твой стих неизреченный.

* * *