Избранное. Аргонавты западной части Тихого океана

Он как бы вводил читателя в тайны исследовательской работы функционалиста, что совсем не было пустой тратой времени. Строгое соблюдение требований конкретного антропологического анализа было всегда одним из исходных принципов Малиновского, и это не противоречило его же принципиальной установке на теоретическое построение этнографической работы. В следующем разделе мы увидим, как оба эти принципа совместно работают в «Аргонавтах», где все данные полевых исследований, преподнесенные читателю в законченном виде, предстают в виде научного построения, стоящего на фундаменте теории, но в то же время сохраняющего связь с конкретным материалом, включая полную документацию фактов, даже если при этом снижается уровень обобщений и исчезает видимость их однозначности. Эта проблема со всей силой выявилась уже в послевоенной дискуссии, когда так называемые «структуралисты» из Британии попытались, отправляясь от образцов, заданных Дюркгеймом и получившим новую популярность благодаря модификациям проф. Рэдклифф-Брауна (Radcliff-Browne), возвести антропологию на высшую ступень абстракции. «Антропология, как всякая иная наука, – верно заметил Ф. Каберри (Ph. Kaberry), – и в том числе всякая гуманитарная дисциплина, должна в определенной степени конструировать абстракции, но вопрос в том, до какой степени эта абстракция может быть доведена»[119]. Это очень существенная дилемма в методологии гуманитарных наук, но сейчас мы не будем останавливаться на ее разборе.

Наконец, я должен затронуть еще одну проблему, хотя и не без некоторого замешательства. Если даже есть доля истины в том упреке, который часто адресуют функциональному методу, а именно, будто следование этому методу влечет за собой ненужный переизбыток материальной документации, то несомненно гораздо большей и непростительной ошибкой либо недоразумением было бы игнорирование материальной базы в применении этого метода. Здесь речь идет о том, что анализ (и критика) функционализма часто направляются в адрес нескольких теоретических формул, цитат из высказываний Малиновского, кстати сказать, не всегда самых удачных. Примеров, к сожалению, столь многочисленных и в польской, и в мировой литературе, здесь приводить не стоит. Иногда это вырванная из контекста цитата, согласно которой функционализм якобы предполагает принцип гармонической взаимосвязи всего со всем и не замечает случаи функциональной дисгармонии (дисфункции). Это, кстати, опровергается самим же анализом материала, собранного на Тробрианских островах. Иногда этот метод упрекают в том, что он якобы аисторичен или даже антиисторичен, что он просто дает старым, уже давно известным вещам новые названия[120].

Прежде чем закончить эти замечания о функциональном методе, мне бы хотелось воспользоваться личными воспоминаниями, чтобы перенести читателя в атмосферу семинара Малиновского. Он проходил в Лондонской школе экономики раз в неделю по три часа, с обязательным часовым перерывом на чай. Я участвовал в нем в 1935/36 и 1936/37 учебных годах, а также летом 1934 г. Темы, конечно, менялись, но я хорошо запомнил дискуссии по общей теории культуры, религии и магии, экономической антропологии и проблемам контакта культур в Африке[121].

О том, как Малиновский руководил семинаром, о его манере ведения дискуссии и об отношении к каждому из участников я уже говорил, когда цитировал Р. Фёрса. Семинар был по проблемам полевых исследований, то есть здесь разрабатывались методологические основы исследований в примитивных обществах, методы анализа, классификации и построения научных описаний, основанных на материалах полевых исследований. Это делалось всегда под углом зрения существующей антропологической теории, которую эти материалы подтверждали либо определенным образом дополняли. Семинар поначалу главным образом опирался на результаты Малиновского, полученные на Тробрианских островах[122], и, в какой-то мере, также на другие материалы старшего поколения учеников и сотрудников Малиновского, собранные ими в Океании. Однако в период, который я помню, преобладала заинтересованность Африкой. Черная раса стала основным предметом и полем для испытания теории и методов этнографии. В это время уже работала заметная группа африканских ученых, которая благодаря финансовой поддержке Фонда Рокфеллера уже провела полевые исследования в разных регионах Африки. Малиновский, у которого для всего были особые названия, называл их мандаринами или супермандаринами. Поскольку их материалы уже были в основном обработаны, естественно, что их сообщения были в центре внимания участников семинара, однако Малиновскому всегда хотелось обсуждать именно те доклады, которые еще находились в стадии подготовки, чтобы дискуссия помогла придать им законченную форму, в то же время выявляя путь теоретической реконструкции.