Надо подчеркнуть, что эта работа о Малиновском не была «памятной книгой» (Festschrift) – в стандартном академическом смысле этого слова – какую группа учеников посвящает заслуженному ученому и педагогу. «Эти очерки – не похвалы, но оценки (not eulogies but evaluations)» – было сказано в ней, и эти оценки, добавим мы, часто были очень строгими и критичными, педантичными в своей почти филологической точности. Не было пропущено ни одного методологического промаха, ни одной логической некорректности или неосторожно брошенной метафоры. Особенно строго обошлись авторы с так называемой «функциональной школой», неразрывно связанной с именем Малиновского с 30-х годов. Любые школы рано или поздно неизбежно сужают свою исследовательскую проблематику, что в конце концов может вести к застою. Они вносят в науку нездоровый элемент рекламы или саморекламы – слабость, которой не могли избежать многие исследователи. Такие школы, наверное, нужны, и даже в некотором смысле необходимы, в тот период, когда научное движение находится в самом начале, особенно в некоторых научных средах, но их влияние должно быть вовремя ограничено. Хорошо, что покончено раз и навсегда с тем, что было второстепенным, не необходимым, а иногда даже нездоровым – это помогло увидеть подлинный масштаб личности Малиновского. Сегодня созданное им направление эмпирической этнографии, основывающееся на полевых исследованиях и адекватной теории, занимает прочную позицию в мире и распространяется во все новых странах.
Я начал с позднейших этапов жизни и научного творчества Малиновского, поскольку они наиболее важны, и кроме того, связаны с часто обсуждаемой и актуальной проблемой отношения социальной антропологии к социологии. Работы Малиновского последних лет его жизни имеют обобщающий характер, они посвящены разработке теории культуры, которой он пытался придать более широкое, философское значение. Возможно ли подлинно научное гуманитарное знание – вот вопрос, который задавало и продолжает задавать почти каждое поколение исследователей. Но в то время как прежние поколения искали ответ на него в истории, понимаемой как
Концепция культуры Малиновского главным образом возникает на основе этнологических традиций, но значительно углубляет и расширяет их. Культура, трактуемая в ранних работах Малиновского как племенной микрокосмос, как некоторая система деятельности или функций, отличается от тех понятий, которые ранее были развиты в исторических науках. Как известно, эти концепции на почву этнологии перенес Э. Тайлор, придавший им теоретическую форму. Она также отличается от концепции культуры, трактуемой как «совокупность жизненных образцов» (design for living), разработанных на почве американской этнопсихологии (культуралистской [kulturalistycznej] школы социальной антропологии). В более поздних работах теория культуры была разработана значительно более детально, хотя Малиновский не довел эту разработку до конца, оставив ряд пробелов и неясностей.
В основании системы взглядов Малиновского лежит допущение об объективно данном и научно познаваемом характере законов культуры. «Культура является показателем человеческого поведения и культура как динамичная действительность подлежит определенному детерминизму. Существуют научные законы культуры». «Человечество едино, и наука о культуре возможна». Это часто встречающиеся в работах Малиновского формулировки. Исходя из этих общих допущений, он ищет общую меру человеческих культур, которую находит в биологии и физиологии человека. В связи с этим он разрабатывает теорию иерархически упорядоченных потребностей, которым соответствует также иерархическая схема их культурных реализаций. Культура у Малиновского выступает как механизм приспособления к определенным условиям развивающейся среды. Это значит, что, с одной стороны, она функционирует для удовлетворения потребностей данного общества, которые определяются его культурным уровнем; с другой стороны, культурная динамика выражается во взаимосвязях и взаимозависимостях, какие имеют место между отдельными членами или элементами культуры, создающими характерные для данного общества и уникальные системы. В то же время это еще не означает динамики развития в некотором временном интервале. Для этого нужно новое измерение культуры – историческое, изучение которого требует других исследовательских средств.
Попытка разработки этих средств была сделана в том же направлении, сначала в связи с реалиями современной Африки, а также с другими более развитыми обществами, в частности, в южной Азии[113]
, так называемыми крестьянскими общинами. Это название, взятое из словаря европейских социальных отношений, теперь часто переносят на общества «третьего мира».Брэдли Аллан Фиске , Брэдли Аллен Фиске
Биографии и Мемуары / Публицистика / Военная история / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Исторические приключения / Военное дело: прочее / Образование и наука / Документальное