Избранное. Потрясение оснований

Глубина мысли Павла не знает себе равных, когда он говорит о желании плоти. «Чувственные помышления (помышления плоти) суть вражда против Бога; ибо закону Божию не покоряются, да и не могут!» Если бы мы получили закон, который должны были бы признать, но не могли бы исполнять, – наша душа неизбежно прониклась бы ненавистью к тому, кто дал нам этот закон. Отец, представляя закон, стоящий на пути исполнения желаний ребенка, с необходимостью становится объектом его бессознательной ненависти, способной превратиться в ненависть сознательную и проявиться с ужасающей силой. Этого не случилось бы, если бы закон, направленный против беспорядочных и необузданных желаний ребенка, казался ему деспотичным и несправедливым. Но справедливость закона ребенок чувствует. Закон стал частью «супер-эго» ребенка, как сказала бы нынешняя психология; или, на языке традиционной этики, – закон стал требованием его сознания. Из-за того, что данный отцом закон хороший и правильный (чего ребенок не может не признавать), и так как закона избежать нельзя, – ребенок должен возненавидеть своего отца, ибо он представляется ребенку причиной мучительного раскола в его душе. Такова ситуация человека перед Богом. Природный человек ненавидит Бога и считает Его врагом, ибо Бог выражает для человека закон, требования которого он не может выполнить, против которого борется и который в то же время он должен признать благим и истинным. В этом пункте между теистом и атеистом различия нет. Атеизм – только одна из форм вражды против Бога, того Бога, который представляет собою закон, а вместе с законом – раскол, отчаяние и бессмысленность нашего существования. Атеист, так же, как и теист, не переносит, когда ему показывают, каким он должен быть, показывают предельный смысл и абсолютное благо. Отрицать все это он не может, но и достичь – тоже не может. Атеист дает другие имена Богу, которого ненавидит, но убежать от Него он не может, как не может и перестать ненавидеть Его. По этой причине Павел не говорит: «Наш собственный дух свидетельствует нам о том, что мы – дети Божии». Собственный наш дух свидетельствует нам только о том, что мы – враги Бога!

Следовало бы помнить об этом всякий раз, когда христианство говорит о Боге и нашей любви к Нему в нашей обыденной жизни. Величие Бога ставится под сомнение, когда мы делаем Его любящим Отцом прежде чем признаём Его как осуждающий закон, как Того, кого мы ненавидим в глубине сердца.

«Сей самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы – дети Божии». Наступило что-то новое, пришла некая новая реальность, новое бытие, Дух, от нашего духа отличный и все-таки способный сделаться понятным ему; случилось что-то вне нас, и все-таки внутри нас. Вся христианская весть содержится в этих словах. Христианство преодолевает закон и отчаяние уверенностью в том, что мы – дети Бога. Выше этого ничего нет. Ибо пусть мы и во плоти, и под законом, и существование наше расколото – мы в то же самое время пребываем в Духе и в единстве с предельным смыслом нашей жизни. Для Павла этот парадокс есть удивительное и с человеческой точки зрения невероятное содержание христианства. Уверенность в том, что мы – дети Бога, побудила Павла проповедовать свою весть всему миру, придала ему силы порвать со своей социальной группой и своим народом, взять на себя невыносимо тяжкий груз страдания и борьбы, а в конечном счете и мученическую смерть. Христос победил закон – систему предписаний, которая делает нас рабами, поскольку мы не можем от нее уйти; которая ввергает нас в отчаяние, ибо делает нас врагами нашего предназначения и безусловного блага. Для Павла иметь уверенность в том, что мы – дети Бога, значит «иметь Дух». Из этой уверенности проистекает все то, что является христианским существованием. Прежде всего, это дает нам право воскликнуть: «Авва, Отче!», то есть право молиться Господней молитвой. Только тот, кто имеет Дух, имеет право говорить Богу «Отче».