Избранное: Стихотворения. Поэмы. Переводы

Исполнены дилювиальной веры
В извечный быт у счастья под крылом,
Они переезжали из пещеры
В свой новый дом.

Не странно ли? В квартире так недавно

Царили кисть, линейка и алмаз,
И с чистотою, нимфой богоравной,
Бог пустоты здесь прятался от нас.

Но четверо нечленов профсоюза —

Атлант, Сизиф, Геракл и Одиссей —
Контейнеры, трещавшие от груза,
Внесли, бахвалясь алчностью своей.

По-жречески приплясывая рьяно,

С молитвенным заклятием «наддай!»
Втащили Попокатепетль дивана,
Малиновый, как первозданный рай,

И, показав, на что они способны,

Без помощи своих железных рук
Вскочили на буфет пятиутробный
И Афродиту подняли на крюк.

Как нежный сгусток розового сала,

Она плыла по морю одеял
Туда, где люстра, как фазан, сияла
И свет зари за шторой умирал.

Четыре мужа, Анадиомене

Воздав смущенно страстные хвалы,
Ушли.
   Хозяйка, преклонив колени,
Взялась за чемоданы и узлы.

Хозяин расставлял фарфор.

   Не всякий
Один сюжет ему придать бы мог:
Здесь были:
   свиньи,
   чашки
   и собаки,
   Наполеон
   и Китеж-городок.

Он отыскал собранье сочинений

Молоховец —
   и в кабинет унес,
И каждый том, который создал гений,
Подставил, как Борей, под пылесос.

Потом, на час покинув нашу эру

И новый дом со всем своим добром,
Вскочил в такси
   и покатил в пещеру,
Где ползал в детстве перед очагом.

Там Пень стоял — дубовый, в три обхвата,

Хранитель рода и Податель сил.
О, как любил он этот Пень когда-то!
И как берег! И как боготворил!

И Пень теперь в гостиной, в сердцевине

Диковинного капища вещей
Гордится перед греческой богиней
Неоспоримой древностью своей.

Когда на праздник новоселья гости

Сошлись и дом поставили вверх дном,
Как древле — прадед,
   мамонтовы кости
На нем
рубил
хозяин
топором!

Вестник 1966–1971

«И я ниоткуда…»

И я ниоткуда
Пришел расколоть
Единое чудо
На душу и плоть,

Державу природы

Я должен рассечь
На песню и воды,
На сушу и речь

И, хлеба земного

Отведав, прийти
В свечении слова
К началу пути.

Я сын твой, отрада

Твоя, Авраам,
И жертвы не надо
Моим временам,

А сколько мне в чаше

Обид и труда…
И после сладчайшей
Из чаш —
   никуда?

«Когда вступают в спор природа и словарь…»

Когда вступают в спор природа и словарь
И слово силится отвлечься от явлений,
Как слепок от лица, как цвет от светотени, —
Я нищий или царь? Коса или косарь?

Но миру своему я не дарил имен:

Адам косил камыш, а я плету корзину.
Коса, косарь и царь, я нищ наполовину,
От самого себя еще не отделен.

«Я по каменной книге учу вневремéнный язык…»