Избранное. Тройственный образ совершенства

Сын попа, живет в церковном доме на окраине Москвы, а сам modern до конца ногтей: курчавая белокурая голова, блестящие глаза, очень одухотворенное нервное лицо, тонкие усы. Они люди состоятельные, но он набрал много уроков в гимназии (он историк), много зарабатывает и тратит: 50 р. в месяц на извозчиков, остальное на нем., франц., англ. и русск. книги – все больше стихи, ницшеанскую литературу и пр. Ему 25 лет; ловок, изящен и быстр в движениях; умен, но в голове сумбур, читает необыкновенно быстро и, кажется, редко дочитывает книгу до конца. Все его предки – попы, дед – поп был масон, друг Лопухина. Он уже давно просит побывать у него, но я все не собрался. Так вот поехали к нему. Это очень далеко – за Яузой; церковный двор, старинные, деревянные, падающие домишки причта; их дом приличный, хотя низко. У него комната совсем отдельно рядом с типичной поповской столовой. В его комнате поразительна смесь поповского духа, мертвой, истинно русской сельской тишины – и высшей умственной и эстетической жизни: масса книг – das Allermodernste, всех изящных литератур Европы, прелестные гравюры, горы писем и бумаг на прадедовском столе, покрытом клеенкой, все в ужасном беспорядке, везде окурки. И главное – эта охватывающая все существо тишина, мир; всем существом чувствуешь, что здесь нет и не может быть никаких тревожных звуков, – раздайся сейчас звук дверного колокольчика, и, кажется, вздрогнул бы от страха. И вот в этой удивительной обстановке мы сидели до 1[173]/ ночи, и невольно говорили тихо. Его семья уже спала, но они все равно не услыхали бы – он запер все двери. Заботливая мать приготовила ему чайник с чаем – в печке. Он принес его, принес масло, сыр и хлеб, раскупорил полбутылки настоящего шартреза. Я пересмотрел все его книги и картины. У него есть чудная копия «Джоконды» Леонардо да Винчи; я смотрел и смотрел, и до сих пор вижу ее. От этой массы впечатлений я ужасно устал. В 1½ уехал от него на извозчике и ехал 45 минут.

80 [174]

Москва, 31 января 1901 г.

Среда, 9 ч. утра.

Вчера я перешел в рукописное отделение – и нашел два высокозамечательных письма Герцена, 1855 и 1857 гг., которые на днях же пошлю в Рус. Стар., потому что в другом журнале цензура не пропустит их. Вероятно, найдется еще немало важных вещей. В последние дни я нашел в старинных журналах анонимную статью Герцена, первые 4 стихотв. Некрасова, которому было 16 и 17 лет, и пр. Все это неизвестно, все напечатано.

Вчера вечером я, по обыкновению, диктовал с 6 до 8, а в самом начале 9-го (все мои знакомые знают, что я освобождаюсь в 8) пришли сначала Саша с женою, а тотчас вслед за ними Ольга Андр., привезшая масло и огромную банку хорошего – но вишневого варенья. Все они просидели до 10½, когда мы пошли проводить Ольгу А. Она просила всем вам сердечно кланяться. Она очень мила, очень умна и отлично рассказывает; она много говорила и это было прелесть как хорошо. Вот напишу вам самое интересное.

Ее мать была урожденная Якобий, сестра психиатра, известного художника и, наконец, бывшего проф. Харьк. ун., гигиениста. О психиатре я и раньше много слышал, и о нем-то она рассказывала вчера.

4½ ч. дня. Охти мне! Ольга Андр. хочет сегодня на «Тангейзера», и уж, конечно, приходится идти с нею. А я бы охотно посидел дома. Сейчас от нее. Обед уже принесен, сейчас его разогреют; пообедаю, прилягу, а диктовать буду только до 7½.

Сегодня нашел писанный собственноручно Огарёвым план «политехнической» школы для крестьян, которую он думает устроить у себя – страшно интересный, но в России его невозможно напечатать.