Буду ласков, весел, мил,
Буду снова молодым,
Позабыв тревоги войн.
Сколько лет уж мучат нас
Все походы да походы,
Гонят нас туда, сюда,
То в Ликей[208]
, то из Ликея,Со щитом, с копьем в руке.
Предводитель полухория
Господином и владыкой дал тебя нам добрый рок.
Куда свалить нам камни, погляжу сейчас.
Наглец, негодник, что ты делать думаешь?
Да ничего худого. Словно Килликон.[209]
Погибнешь, шаромыжник!
Если жребий даст.
Но с жеребьевкой ловок ты мошенничать.
Конец тебе: подохнешь!
Завтра к вечеру?
Сейчас же.
Ничего я не купил себе,
Ни сыра, ни муки. Не приготовился.
Считай себя избитым!
Почему ж это
Не знаешь разве, смерть назначил Зевс тому,
Кто даст свободу Тишине.
Наверное
Мне, значит, надо умереть?
Уверен будь!
Тогда на поросенка дай мне драхмы три!
Принять хочу пред смертью посвящение.
О Зевс, метатель молний!
Ради всех богов
Не выдавай же, господин, молю тебя.
Молчать не стану.
Вспомни о говядинке,
О жертвах, что тебе я приносил, любя!
Когда не буду горло драть, орать, кричать.
Гермесик, горла не дери, прошу, прошу!
Что же с вами сталось, други, что стоите, очумев?
Ну, кричите же, лентяи, чтобы он не закричал!
Ни за что, Гермес владыка, ни за что! Ни-ни-ни-ни!
Сладкую, сочную
Поросятину в подарок принимал ты от меня.
Вспомни о былых угодьях в вашей нынешней беде.
Слышишь, чтут тебя и славят, милосердный государь!
Не гневись на нас, умильных богомольцев!
И дозволь
О щедрейший из богов,
К людям благосклоннейший!
Если ты Писандра[210]
шлемы ненавидишь и щиты,Шествия священные,
Жертвоприношения,
Праздники великие
Обещаем вечно мы тебе.
Они сейчас смиренней, чем когда-либо.
Нет, вороватей нынче, чем когда-либо.
Тебе открою тайну очень важную,
Всем божествам большой бедой грозящую.
Ну, говори! Быть может, убедишь меня.
Луна-Селена и мошенник Гелиос
Давно уж против вас готовят заговор,[211]
Предать хотят они Элладу варварам.
Но почему же?
Потому, свидетель Зевс,
Луне и солнцу. Потому, естественно,
Они хотят нас всех замучить до смерти,
Чтоб у божеств отнять все посвящения.
Крадут они давно уж наши праздники
И гложут дни, катясь без толку но небу.
А потому, любезнейший Гермес, возьмись
За дело с нами, помоги добыть ее!
И в честь тебя Панафинеи справим мы
И все другие празднества великие,
И государства прочие, уйдя от бед,
Молить Гермеса будут, избавителя.
Получишь много всяческих угод. И я
Тебе дарю вот этот золотой кувшин![213]
Как жалостлив я сердцем к золотым вещам.
Дело, граждане, за вами! В ход лопаты и кирки!
Поскорее, веселее, оттащите камни прочь!
За работу мы возьмемся, ты ж, мудрейший из богов,
Будь в артели нашей старшим. Приказанья отдавай
Проворней чашу протяни мне! Чашу мы
Винцом наполним и богам помолимся!
Возлиянье! Возлиянье!
Все молчите! Все молчите!
Мы, возлияя, молимся, чтоб радостей
Началом стал для эллинов идущий день.
И кто сегодня за канат хватается,
Пусть не возьмется больше никогда за меч.
О нет! Пусть в мире сладком он проводит жизнь
А кто войну не может разлюбить никак…
Пусть вечно тот занозы копий острые,
Кряхтя, из ребер тащит, с божьей помощью.
А кто к походам страстью одержим, тебя,
Владычица, мешает воскресить на свет…
Пусть с ним случится в битве, что с Клеонимом.
А тот кольчужник или продавец щитов,
Кто мира враг, а друг своей лишь прибыли…
Пусть у разбойников в плену жрет хлеб сухой.
Не тянет с нами, раб, побег замысливший…
На колесо поднять его и выстегать!
А нам пускай поможет сребролукий Феб!
Про лук не надо! Феба одного зови!
Приди, приди к нам! Феба одного зову
И с ним Харит, Гермеса, Афродиту, Ор.[214]
Но не Ареса?
Нет!
Не Посейдона?
За бечеву возьмемся и потянем, эй!
Еще раз!
Сама пойдет!
Потянем!