Избранные произведения

Дочь короля датчан, принцесса Анна,
Красавица, имела нрав столь странный,
Что датских отвергала женихов,
И претенденты из чужих краев
Стремились к ней — красе ее дивиться
И благосклонности к себе добиться.
Двор полон был всегда гостей чужих —
Поляков, немцев, чехов. И средь них
Придворных выделялось только двое,
Что вхожи в королевские покои —
Божуй и Федор. Их высокий род
Дал им и сан завидный, и почет.
Они просили втайне, неустанно
У короля руки принцессы Анны,
Решив между собою с давних пор,
Что поединком свой окончат спор.
Равно любя обоих, на признанья
Король давал одни лишь обещанья,
Но, так как просьбам не было конца,
Не выдержало сердце у отца,
И он, позвав соперников, впервые
Им указал на шахматы резные,
Сказав: «Решайте спор, как на войне.
Кто победит, тот зятем станет мне».
И оба, радуясь великой чести,
Спросили лишь о времени и месте.
— «Здесь, в замке, через две недели». — Так
Король ответил им. То добрый знак.
Позднее каждому он сам направил
Лист с объяснением игры и правил.

Они для знающего не нужны,

Но новички усвоить их должны.
Доска — всему основа. Здесь раздолье
Фигурам: шестьдесят четыре поля
Все белые и черные поля
Идут попеременно, грунт деля,
На них два войска по границам луга,
Став в две шеренги, смотрят друг на друга:
И каждое с шестнадцати полей
Грозит врагу, сомкнув ряды тесней.
Ладьи на флангах. Кони с ними рядом.
Затем слоны с их боевым нарядом.
Центр — королева. Ей король сосед.
Квадрат она взяла себе под цвет.
Пехота выстроилась перед ними,
Очистив место с клетками пустыми.
У каждой из фигур особый ход.
Скакать никто ей права не дает
Через других. Лишь конь берет преграды
Одним прыжком — и из любой ограды.
Ладье свобода большая дана —
Вперед, назад и вбок разит она.
А конь лишь на три поля может взвиться
И каждый раз на новый цвет садится.
Поля доски, что вкось идут, сполна
Отведены движению слона.
Но всех могущественней королева
Затем, что бьет направо и налево.
Она, как слон, летит наискосок,
И лишь коня ей недоступен скок.
Король обычно держится на месте,
Но он всегда своей защитник чести,
Ступить с собою рядом не дает
И тех, кто подвернется, смело бьет.
А коль грозит опасность, то «в чулане
Скрывается, очистив путь заране.[124]
Ход пешки прям, но колет пешка в бок
И может сделать лишь один шажок.
Но с первого же шага ей раздолье —
На третье сразу попадает поле.
Когда же до конца дошла, жива,
Имеет королевы все права.
«Гардэ!» лишь объявить нельзя ей с бою
Затем, что пешкой шла сюда простою.
Нелишне помнить: если бой идет,
Фигуры ходят только в свой черед.
Нельзя двум сразу. И, заметим кстати,
Сразив врага, в его встают квадрате.
Игре конец, когда, окончив роль,
Не в силах отвратить угроз король.
Но коль в силках он, войско всё в смятенье,
А шаха нет — то нет и пораженья.[125]

Так излагали правила листки.

И раньше это знали игроки,
Но их они прочли, готовясь к бою,
И долго упражнялись за доскою.
А срок пришел — уселись на коней,
Не дожидаясь из дворца вестей.
Порой надежда грудь им согревала,
Порой их опасение терзало.
И каждый ждал с волнением в крови,
Как разрешится этот спор любви,
И думал: коль ни с чем уйти придется,
Со мной соперник многим разочтется!
Но вот по повеленью короля
За стол все сели, трапезу деля.
На тот обед сошлось гостей немало,
Которым судьями быть надлежало.
Окончен пир, и скатерть убрана,
И для игры доска принесена.
Король, подумав, начал обращенье:
Заранее он просит извиненья,
Что не давал ответа до сих пор.
Пусть меж собой они уладят спор,
А сам судить никак он не решится,
Кто Анне более в мужья годится.
«Судьба покажет, кто из них двоих
Для дочери достойнейший жених.
Пускай следящие за их игрою
Рассудят беспристрастною душою,
Коль будет что неясно, а в ином
Молчанье сохраняют за столом».

Фигуры расставляя в нетерпенье,

Два игрока готовятся к сраженью.
Божую белая досталась рать,
А Федор должен черными играть.
Друг против друга королей персоны.
На головах у них блестят короны.
К ним королевы-жены стать должны,
Та с правой, эта с левой стороны.
Ксендз рядом с королевой — исповедник,
Второй же — королевских тайн наследник.
Два рыцаря в доспехах на конях,
И каждому из них неведом страх.[126]
Подобны башням, строгие фигуры
С обоих флангов строй замкнули туры.
Пехота выстроилась налегке —
В порядке всё на шахматной доске,
И жребию решать пора настала,
Кто битве должен положить начало.
Божуй по пешке в кулаках зажал
И требует, чтоб Федор выбирал.
Тот вправо указал движеньем смелым
И этим присудил начало — белым.

Теперь призвать бы дев мне с Геликона!

Им ведомы великих войн законы
И хитрости враждующих сторон,
Когда бывал и сильный побежден,
Когда бессчетно люди под клинками
В сраженьях расставались с головами.
Без вас боюсь пуститься, музы, в путь —
Уж слишком море грозно высит грудь.
Ладью и парус сами снарядите,
Меня, где будет трудно, замените!
Принадлежал Божую первый ход
И смело пешку выслал он вперед,
Ту, что пред королевою стояла,
И хуже для противника не стало.
Ответил тем же черных властелин —
Им выставлен такой же дворянин.
Не хочет уступить один другому —
Стоят, грозят друг другу по-пустому.
Сразить врага никто б из них не мог —
Опасна пешка лишь ударом в бок.
Соседки их, в сражение вступая,
Бессильны — как одна, так и другая.
Вдруг черная, кидаясь смело в бой,
Ударила по линии косой,
Врага лишая сразу жизни, чести
И гордо на его вставая месте.
Опасности не видела она
И вмиг была другою сражена.
Игра в разгаре. Уж король с досады
В «чулан» укрылся, выставив засады.
Настало время вынестись коням.
Они разили черных здесь и там,
И пешек уж немного уцелело,
Лишь белые коней пустили в дело.
Пока Божуй бил пешки наповал,
Удар покрепче Федор замышлял.
Он резвого коня бросая всюду,
Бед мало приносил простому люду
И, прочно став, дал в боевой пыли
Шах королю — с угрозой для ладьи.[127]
Божуй несет потери в гневе яром —
Фигуры обе под одним ударом.
Он короля убрал, а конь лихой
Покончил тотчас с белою ладьей,
И это белым был ущерб немалый —
Ладья по-королевски б воевала!
«Но знай, коню мне надо отомстить.
Имей сто шей ты — ни одной не быть!»
Так с белыми, тесня везде вояку,
Отрезав помощь, он пошел в атаку.
Бедняга-конь, зарвавшийся в пылу,
Объятый страхом, был зажат в углу.
Соседей перебила королева.
Куда бежать? И справа враг, и слева.
И конь на месте был сражен копьем.
Расстался Федор — рад, что лишь с конем!
А белым королем уж гнев владеет.
Он видит — правый фланг его слабеет.
Чтоб мстить, он и не то отдать бы мог!
Так тур, теряя в битве правый рог,
Всё мчится, кровью алою залитый,
А чащу наполняет рев сердитый.
Король метался в полном забытьи,
Увидев, что лишился он ладьи.
Кто подвернется, он того хватает,
Сечет, разит и удержу не знает
И, если бы противник был слепым,
Всем войском поступился бы своим.
Но Федор, чтоб расчесться с сумасбродом,
Внимательно следит за каждым ходом,
И, к королеве устремив пути,
Велит к ней ближе пешке подойти.
Он скрыть свое намеренье умеет
И, сделав ход, о нем как бы жалеет,
А сам удар готовит на слона.
(Но хитрость та не всем еще видна).
Был загорожен пешкой путь открытый,
Вперед ее он двинул без защиты.
Божуй приметил пешку и, хоть он
Каким-то недоверьем был смущен,
Ее коснулся, дав всю волю гневу.
А Федор хвать за перья королеву!
«Стой! — говорит Божуй, — ты хитрый враг,
Но дворянин играет ведь не так!
Верни добычу. Жди, пока схожу я.
С тобой играть иначе не рискую».
А Федор: «Если ход вернуть, тогда
Не кончим и до Страшного суда!
Фигуры ты коснулся? Я жалею,
Но тотчас же ходить ты должен ею».
«Условья не было, — Божуй в ответ,—
Пускай решит свидетелей совет!»
По правилам — отнюдь не по приказу,
Коснулся — и ходи фигурой сразу,
Хотя в условьях нет статьи такой,
Вернуть немедля королеву в бой!—
Решил совет — обдумай все сначала,
Потом ходи — как в старину бывало!
И королеву возвращать пришлось.
Тут Федор, чуть удерживая злость,
Готов свернуть был доску с королями,
Да только стыдно стало пред гостями*
Но, хитрость прежнюю в душе храня,
Он приказал слону скачком коня
Напасть на королеву. Взгляд Божуя
Сказал ему: «Играй, но не плутуя!
В другом нам покажи, чем ты силен!»
Тот промолчал и, видимо, смущен,
Ксендза[128] на поле прежнее поставил.
Свидетели следят, чтоб не слукавил,
Как будто не случалось им подчас
Ходить двумя фигурами зараз,
Коль это выгодно. Игра в разгаре.
Легко ль противникам! Как на базаре
Гляди, да в оба! Стали слон с конем
У белых, клетку пропустив, рядком.
Угрозу пешки черной видят оба.
Кого-то доведет она до гроба?
Обоим хочется бежать скорей.
Но кто из двух для короля милей?
Конь — ценная фигура: прыть и ноги,
Ему никто не преградит дороги.
Где шах конем, там много жди вреда.
Там должен уходить король всегда.
А он меж тем злой умысел питает —
Ладью иль королеву осаждает.
Не менее в бою опасен слон —
Чувствительно порою ранит он.
Конь бьет вблизи, а слон же издалека,
Способен в тыл врага залезть глубоко
И может сделать столь опасный ход,
Что лучше с ним считаться наперед. —
Так знатоками выяснено в споре.
Конь в тесноте сильней, слон — на просторе.
Поэтому, презрев врагов возню,
Божуй дал предпочтение коню.
Слона же пешка малая сразила.
Теснят врага, у белых крепнет сила.
На королеву метит черный конь,
А слон ему ответствует: не тронь!
Ладья же белых, грозно и сурово
Ступив вперед, на фланг напасть готова.
Конь белых королеву хочет сбить,
Надеясь, что ее не защитить.
Но он ошибся все-таки в расчете:
Слон черных ждет его на повороте.
Хоть в пешке слон и видел западню,
Он так сумел ударить по коню,
Что лопнул панцирь, и в одно мгновенье
Стрела вонзилась в грудь до оперенья.
Повержен конь, но тотчас белый слон
Презренной пешкой из пращи сражен,
Погибшей в свою очередь, однако. . .
«Что бьешь ты королевских слуг, собака!»
В смятении и тот, и этот строй,
И разгорается все жарче бой.
Ладьи всё время сыплют стрелы с башен,
Удар слонов безжалостен и страшен,
По полю мчатся кони. Нет угла,
Где схватка менее была бы зла.
Дворяне, слуги мечутся тревожно,
И распознать их лишь по цвету можно.
Фортуна, смелость помогают им,
Успех то к тем приходит, то к другим.
Убивший гибнет сам. Кипит сраженье,
То тут, то там удача иль смятенье.
Так волны моря, поднимая рев
В раздоре двух столкнувшихся ветров,
Друг друга ломят с силой неизменной,
Скалистый берег обдавая пеной.
Вот королева белая мечом
В бою жестоком всё разит кругом,
Снесла слона и мчится всё бесстрашней.
Она взяла ладью с высокой башней,
Клинком сверкая, вправо, влево бьет.
А вкруг нее теснится черный сброд.
Она же рвется дальше в схватке скорой
Чрез строй преград — возы, валы, заборы,
Король же черных, видя, что сплошал,
Защиту наилучшую избрал:
Он выслал королеву в ярких латах,
И вновь она разит врагов проклятых.
Один смят с тыла, спереди — другой.
Уж жертв немало за ее душой!
Уж белым плохо. Черные бьют кони
Их здесь и там в неистовстве погони,
Секут ряды: здесь пешка сражена,
А там, глядишь, добрались до слона.
Кто может дать в словах изображенье
Того, как яростно кипит сраженье?
Повсюду груды деревянных тел,
И длится бой, в котором каждый смел.
Смешав ряды, грызутся, словно звери.
У белых, черных — равные потери.
В пехоте, в коннице войска равны.
А обе королевские жены,
Лук с огненной стрелой сгибая туго,
Стоят, насторожась, друг против друга.
И шага не уступит ни одна,
Пока стрелой не будет пронзена.
Два короля, на страже пленных оба,
Глядят, чтоб те, кого скосила злоба,
Уже из мертвых не могли восстать
И в эту битву ринуться опять.
Но, неизвестно хитростью какою,
Вновь белые коня вернули к бою,
Того, коня, что был сражен ксендзом
И кончил дни свои пред королем.
Он на доску поставлен незаметно
И к вылазке готовится ответной.
Так ведьмы, свежий труп добыв, скорей
В Фессалии сзывают всех чертей,[129]
Фальшивую вдыхают душу в тело,
Чтобы вторично жизнь его согрела,
Чтоб говорило, видело оно,
Как всем на этом свете суждено.
Воскресший конь — в воинственном задоре.
Но Федор хитрость обнаружил вскоре,
Противнику он молвил: «Ты смышлен!
И Петровин тобою воскрешен?»[130]
Что это так, свидетелей немало.
От этих слов Божую жарко стало.
Ему уж не до смеха. И при всех
Смолчал он — ведь божиться было б грех!
С доски пришлось коня снимать скорее.
«Иди в могилу! Будет так вернее!»
Не верят уж друг другу игроки
И не отводят взора от доски.
А королевы, в чисто женской злобе,
Разя врага, неистовствуют обе.
Друг против друга встав, они сейчас
С властителей своих не сводят глаз.
Вот белая, зайдя коварно с тыла,
Мгновенно негритянку поразила,
Но праздновать победу не смогла —
Ей в грудь самой уже вошла стрела.
Глядели оба войска в озлобленье
На королев своих уничтоженье,
И долго вопли слышались вдали,
Когда тела поверженных несли.
Уже непримиримые отряды
На гетманов шатры рвануться рады.
Но осторожность нужно соблюдать —
И та, и эта поослабла рать,
Хотя и не вконец иссякла сила,
И каждая часть войска сохранила.
У черных есть король, ладья и слон,
Конь резвый и двухпешечный заслон.
У белых столько же на ратном поле,
Но — к пользе их — одною пешкой боле.
А остальной отряд весь перебит,
На доску глянешь — сердце защемит!
У королей осталось мало свиты,
Двор опустел, придворные убиты.
Грустя о королевах, короли
На ложе в одиночестве легли,
И каждый, хоть тоскует о подруге,
Но всё же размышляет на досуге
О том, как лучше защитить страну
И новую найти себе жену.
Король в доспехах белых речь вначале
К служанкам держит,[131] что поближе стали:
Их доблесть боевая всем видна,
Но только та достойная жена,
Которая, уйдя из злой неволи,
Всех раньше станет на последнем поле.
Три белых пешки тотчас налегке
Пошли, держась друг друга, по доске.
Одна из них, исполненная рвенья,
Других опережает в наступленье,
Кричит, чтоб только дали крылья ей,
И до конца дойдет она скорей,
Нет на пути преград в борьбе упорной:
Жену себе искал властитель черный.
К концу доски соперницы спешат,
Глядит на них тот и другой отряд.
Вот черная уже осталась сзади
И просит помощи себе в досаде.
А между тем явились слон с конем,
Круша остатки белых напролом.
Но спасся конь, ладья оборонилась.
А пешка своего уже добилась:
Как только стала на конце доски,
Корона облегла ее виски.
И белые тогда возликовали,
А черные еще мрачнее стали.
Король их в самый угол оттеснен,
Нападки королевы терпит он.
Чтобы ему расстаться с головою,
Пути ему отрезаны ладьею.
Она все подбирается к нему
И в вечную повергнуть хочет тьму.
Дела у чёрных плохи — гибель скоро.
Уже всем ясно окончанье спора.
«Сдавайся!» — Федору Божуй кричит.
Того досада горькая томит.
Он видит, что от мата нет защиты,
Предвидит он позор, стыдом убитый.
А между тем и солнце уж зашло.
Сознаться в пораженье тяжело.
Божуй торопит — нет уже исхода.
— «Что ж! Одного нам дожидаться хода?»
Но было решено прервать игру,
Чтобы окончить завтра поутру.
Все, расходясь до нового сраженья,
Отметили фигур расположенье:
Король почти соседствует с ладьей,
Что высится на клетке угловой,
Конь встал пред королем на пятом поле.
А пешка не шестом — там ей раздолье.
Другая рядом — с правой стороны,
Защищена слоном своей страны.
За пешкой и слоном король Божуя
Взор не спускает с черных, торжествуя,
И вражьему властителю ладьей
Уже грозится с линии второй.
А королева, встав за тем же рядом,
На черного слона косится взглядом.
Так был расставлен шахматный народ.
За черными остался первый ход.
Король поставил стражу. Отдых нужен.
Все гости отправляются на ужин.

Но ест немного Федор, мало пьет,

Ему зевота часто сводит рот.
Хоть пьют его здоровье — в утешенье —
Он чувствует и горечь, и смятенье.
И на покой противников скорей
Разводят, ставя стражу у дверей.

В тревоге Анна. Сон зовет напрасно.

Кто будет победителем — неясно.
К обоим благосклонная, она
В кого-то, уж наверно, влюблена.
Чтоб знать, на чем игра остановилась,
Она со старой няней сговорилась
И вместе с ней потайным ходом в зал
Прошла, где стол с фигурами стоял.
Ее по голосу узнала стража
И пропустила, не окликнув даже.
Склонилась тотчас Анна над доской,
Всмотрелась зорко в каждый ратный строй;
Дела у черных — хуже быть не может,
Ход белых их защиту уничтожит.
Но, к счастью, черным надо начинать
И можно им решенье подсказать.
«Конечно, конь хорош в разгаре боя,
Не плох и слон для воинского строя,
А всё ж идти на жертву есть расчет.
Тогда и пешка до конца дойдет».
Ладью поставив к королю рогами,[132]
К себе уходит Анна со слезами.

Меж тем печален Федор — проиграл.

Божуй ликует: час удач настал.
Один всё ждет — скорей бы рассветало,
Другой — чтоб дольше ночь еще стояла
Но всё идет обычной чередой:
Восток уж пламенеет золотой.
Облекся Федор нехотя в одежды.
И знает, что уж нет ему надежды.
Однако продолжать игру идет —
Бог весть, куда фортуна повернет!
Пока еще не решено на небе
Жить дальше иль в могилу лечь — твой жребий.
Никто не встретил Федора. Смущен,
При входе в зал шаги замедлил он,
Улыбкою прикрыть стараясь горе,
Ничем себя не выдать в разговоре.
За шахматы садятся игроки,
И Федору не победить тоски.
Мат близок. Вдруг он видит в удивленье:
Ладье дано иное направленье,
На короля повернута она.
«Кто был здесь? Шутка, право, не смешна!»
Доносит стража: королевна Анна
Явилась полночью сюда нежданно,
И, руку протянув к доске свою,
Чуть повернула черную ладью.
Божуй спросил: «А что при том сказала?
О будущем, знать, муже загадала?»
Она сказала: «Конь в бою хорош,
И с доблестным слоном не пропадешь.
Есть смысл порой с фигурою расстаться,
А пешки могут до конца добраться».
«Все это так! — Божуй нашел ответ.—
Давно об этом знает целый свет.
Отважный всадник саблей бой решает,
В ладье сидящий[133] глупым не бывает,
И Федор всем пожертвовать бы мог,
Когда б удачи видел в том залог.
Пехоте лишь пешком ходить пристало,
Коня, ладьи судьба ей не послала».
Ответил Федор: «Хорошо шутить,
Когда рассчитываешь победить!»
А сам на столик положил он локти
И думает, покусывая ногти.
Помыслил он: «Причем тут конь? К чему
Считаться со слоном мне? Не пойму.
Отдать ценнейшее? Но что же это?
Иль суть вся в пешках? Не найду ответа.
Зачем же ею тронута ладья?
И это не напрасно — вижу я».
Он думает и скрыть не в силах вздоха.
Божуй ему: «Что, брат? Знать, черным плохо?»
Но Федор уж не слышит ничего,
Все мысли он собрал вкруг одного
И, взвесив их, по долгом размышленье,
Так королю сказал: «Судьбы свершенье
Уловке подчиняется простой.
Хорош иль нет тот способ, но порой
Фортуна лишь тому дается в руки,
Кто тверд душой и в радости, и в муке.
А кто удачей ослеплен всегда,
Тот раскисает, лишь придет беда.
Начнем игру! Смотри, Божуй. Я знаю,
Ты слишком рано радуешься раю.
Не думай, что сказал я наугад —
На третьем ходе ты получишь мат!»
Король подсел поближе, весь вниманье.
Двор ждет, какое будет окончанье.
Дают сигнал. Ладья одним прыжком
Становится пред самым королем.
Что делаешь, глупец! Готовясь к бою,
С последней расстаешься ты ладьею?
И королю иного нет пути,
Как до конца с ней ссору довести.
Обороняться надо поневоле,
И он ладью сбивает тотчас с поля.
А вслед ей пешка. Он назад прыжок —
Другая пешка целит прямо в бок.
За черными победа. Завершенье
Игры повергнуло всех в изумленье.
За Анной послано. Теперь она
Судьбы веленьем — Федору жена.
Соперник даже пира не дождался,
Домой уехал — и не попрощался.

Пора и мне! Покой я берегу

И должен отдохнуть на берегу,
Я Виды подражал умелым одам,
Что долго плыл по итальянским водам,
О той войне ведя искусно речь,
Которой не нужны ни лук, ни меч.