Избранные произведения

Когда измученный разлукой тюльпану в чашу бросит взгляд,
Наполнят чашу ветр холодный и слезы тяжкие, как град.
Ты слышишь странный звук ударов врубающегося в утесы, —
То недра гор стенают, видя, как сердцем изнемог Фархад.
Глаза стремятся за тобою, за ними — сердце; но — о боже! —
Пусть стражи ночи толпам праздным к тебе дорогу преградят!
Я лик твой, мушком отененный, сравню с луною двухнедельной,
Коль небеса луну таким же прозрачным мушком отенят.
Как некогда вода живая бессмертье даровала Хызру,
Жизнедарят твои рубины умершего сто лет назад.
Любовь живая невозможна без лицезрения любимой,
А бедный разум наш и вера так мало сердцу говорят.
Не внемля клевете презренной, Джами неколебим душою,
Ведь словеса тельца златого Мусу с пути не совратят!

39

Попугай об индийских страстях говорит,
А душа о прекрасных устах говорит.
Намекает на эти уста, кто в стихах
Об источнике в райских садах говорит.
Держит сторону нашу теперь мой кумир,
С небрежением о наших врагах говорит.
Взгляд ее, словно два обнаженных меча,
Но она о спасенье в мечтах говорит.
К песне ная прислушайся, странник, — о чем
Он, стеная в ночах, на пирах говорит.
Он, рыдая, о муках разлуки поет,
Он о сладких, как сахар, губах говорит.
Чтоб Джами уничтожить, не нужно меча, —
Твой прищур мне о стольких смертях говорит.

40

Жду всю ночь нетерпеливо, что ко мне луна идет.
Мне при каждом стуке в двери кажется: она идет!
Внемля песне заунывной, лью рубиновые слезы;
Так вот кровь из вены вскрытой, как рубин красна, идет.
От сердечного горенья я в горячке, в лихорадке.
Мне на смену мукам яви бред больного сна идет.
Побывать еще хоть раз бы в том далеком переулке,
Где кумир мой на прогулке, как в садах весна, идет
Пусть мне будет изголовьем камень твоего порога,
Пусть в руке, занесшей камень, смерть ко мне, грозна, идет.
Хоть в руке прекрасна роза, но несорванная лучше,
Цветников ей потаенных мир и тишина идет.
Искандар великий умер, не достигши влаги жизни,
Лишь проложенная Хызром к ней тропа одна идет.
Лалы уст жизнедарящих для Джами недостижимы,
Кровь его из хума сердца, как струя вина, идет.

41