Читаем Избранные произведения полностью

С сутаной франкской схож по всем приметам?»


— «Тоскую я средь мулл по христианам


И в колокол души звоню об этом».



299


Глаза закрою — предо мною ты.


Глаза открою — вновь твои черты.


Во сне и наяву твой образ милый


Меня чарует блеском красоты.



300


Заблудший муж, к мудрейшим поспеши,


Учись у них величию души.


Предвечную подругу хочешь видеть?


Ее в зерцале истины ищи.



301


Мирская страсть, сколь редок твой приход,


В могилу ожидание сведет.


Кем рождена ты, духом или плотью?


Не всё ль равно, но страсть во мне живет!



302


Где истина? Где ложь? Всё — шелуха одна...


Под нею спрятан плод. В нем суть заключена.


Разрежь его смелей и поднеси ко рту:


В нем сердцевину ты познаешь — доброту!



303


Извечен в мире корень доброты,


Приносит в дар он щедрые плоды.


Кто в сердце к ближним нежностью богат,


Он для людей — надежный друг и брат.



304


До той поры, пока жестокий вождь


Вновь помышлять о войнах не устанет,


И день и ночь идти кровавый дождь


На головы людей не перестанет...



305


Ты хочешь знать, кто лучший из людей?


Послушай голос совести моей:


Из лучших первым будет назван тот,


Кто постоит в беде за свой народ.



306


Мир нравственных слепцов безмерно жуток;


Так и не приняв жизни волшебство,


Они спешат едой набить желудок


И молят свет во здравие его.



307


Крестьянский труд — основа всех забот;


Зимой и летом пот крестьянин льет.


Но если пашню пот не окропит,


Судьба нам голод и беду сулит.



308


Ветвь дерева с тяжелыми плодами


Земле свой низкий отдает поклон...


Ветвь дерева бесплодная годами


С мольбой глядит на синий небосклон.



309


Придет пора, и дар небесный — туча


На землю страждущую выльется дождем


И розу пышную и чахлую колючку,


Как мать, укроет голубым плащом.



310


Дыханье жарких слов — от пламени любви,


Мерцанье всех миров — от знамени любви,


Пусть плачет сердце и в глазах роса,


Но зов любви услышат небеса!



311


Как сладка музыка признаний соловья!


Как опьяняет он весной цветущий сад!


Но песнь его поймет, уверен я,


Лишь роза, в чей влюблен он аромат...



312


Я в чудесах мирских познал изрядно толк


И ложь от правды различаю тонко.


Вот чудо из чудес — когда голодный волк


Вдруг пощадил заблудшего ягненка...



313


Тот, кто однажды к чаше сладострастья


Припал и осушил ее до дна,


Навеки будет у нее во власти:


Он — раб смиренный этого вина..,



314


Однажды нищий задал путнику вопрос:


«Зачем ты с чужаком так искренен и прост?»


Промолвил тот: «Он — тюрок, я — таджик,


Но общей веры нас роднит язык».



315


Имущество ходжи — верблюд с палаткой...


В пути сухарь ему — что финик сладкий,


От зноя высох как скелет его верблюд,


А пауки в его палатке сети ткут.



316


Терпенье всем приносит сладкий плод,


Терпенье к благоденствию ведет;


Ты в жизнь вступил... Учись же с колыбели


Быть терпеливым, и достигнешь цели!



317


Ханжа кривит в тупой улыбке рот,


И взгляд его блуждает, как в тумане;


Он человеком быть перестает,


Он приближается по виду к обезьяне.



318


Когда вступаешь ты на путь науки,


Всегда трудись за совесть — не за страх,


Иначе скорчишься, как червь, от скуки


И прослывешь... в ученых дураках,



319


Бывает, по следам преследуешь ты зверя,


И вдруг вблизи пересечет он путь;


Мечи в него копье, пока глазам не веришь,


Не стой в раздумье — надо ли метнуть?



320


Эй, ходжа благочинный! Прими мой совет:


Прежде чем свою проповедь хочешь начать,


Убедись, будут слушать тебя или нет;


Если нет, так не лучше ль тебе промолчать?



321


Эй, ходжа! Ты в щедротах своих так высок,


Что не лезет мне в горло твой жирный кусок.


Сам ты слопал барашка — ни много ни мало:


Что на блюде лежало, всё в брюхо попало.



322


Кто языком зазря болтать привык,


В том не найдешь ни смысла ты, ни прока,


Обвитый сплетнями, как змеями, язык —


Пособник человеческим порокам...



323


Встречались женщины тебе, чей властный нрав


Не признает чужих деяний, слов и прав?


Их языки длинны и так болтлива речь,


Что пресечет их только острый меч...



324


Ты слаб становишься, Джами, от жизненных потерь,


В кругу веселья молодых скучаешь ты теперь.


Суров судьбы круговорот — настал и твой черед


Навстречу старости своей открыть с поклоном дверь.



ФАРДЫ


325


Недолог путь наш по земле, тернист его покров.


Но слышен каждому во мгле добра извечный зов.



326


К лазурным солнечным лучам ведет дорога всех,


Будь в жизни честен, смел и прям — и ждет тебя успех!



327


Небесный свод горит светло, и путь он освещает


Тому, в чьем сердце дышит зло и кто добро вещает,



328


Смерть постучится в каждый дом однажды в одночасье,


Но смысла нет скорбеть о том: судьба щедра на счастье.



329


Надежду — солнечную нить — на счастье люди ткут;


Сумеешь лучик сохранить — удачи дни придут.



330


Не вызывай людей на бой за каждый жалкий грош:


Кусок лишь савана с собой в могилу заберешь,.,



331


Простой крестьянина завет я помнить буду рад,


Что винограду сок и цвет дает лишь виноград.



332


Коль знаньем овладеть ты смог, дари его другим;


Костру, что сам в душе зажег, не дай растаять в дым!



333


Не по земле, а по коврам гордец решил ходить,


Не знал он только, что и там лоб можно расшибить.



334


Людей подводит нрав дурной, а добрым поведеньем


Того достигнешь, что иной не купит и за деньги.



335


Перейти на страницу:

Похожие книги

Пять поэм
Пять поэм

За последние тридцать лет жизни Низами создал пять больших поэм («Пятерица»), общим объемом около шестидесяти тысяч строк (тридцать тысяч бейтов). В настоящем издании поэмы представлены сокращенными поэтическими переводами с изложением содержания пропущенных глав, снабжены комментариями.«Сокровищница тайн» написана между 1173 и 1180 годом, «Хорсов и Ширин» закончена в 1181 году, «Лейли и Меджнун» — в 1188 году. Эти три поэмы относятся к периодам молодости и зрелости поэта. Жалобы на старость и болезни появляются в поэме «Семь красавиц», завершенной в 1197 году, когда Низами было около шестидесяти лет. В законченной около 1203 года «Искандер-наме» заметны следы торопливости, вызванной, надо думать, предчувствием близкой смерти.Создание такого «поэтического гиганта», как «Пятерица» — поэтический подвиг Низами.Перевод с фарси К. Липскерова, С. Ширвинского, П. Антокольского, В. Державина.Вступительная статья и примечания А. Бертельса.Иллюстрации: Султан Мухаммеда, Ага Мирека, Мирза Али, Мир Сеид Али, Мир Мусаввира и Музаффар Али.

Гянджеви Низами , Низами Гянджеви

Древневосточная литература / Мифы. Легенды. Эпос / Древние книги