Избранные произведения. Том V

1. Является ли господин Лян Шу-мин[63] «человеком твердой воли»? Какую роль он исполнял во время мирных переговоров?

Господин Лян именует себя «человеком твердой воли», реакционная сянганская печать тоже называет господина Ляна «человеком самой твердой воли» на континенте. Расхваливает вас, господин Лян, и тайваньское радио. Есть ли, в конце концов, у вас «твердая воля»? Если есть, то расскажите всем о вашем прошлом, о том, как занимались антикоммунистической, антинародной деятельностью, как убивали людей с помощью пера и какую именно связь поддерживали с Хань Фу-цюем, Чжан Дун-сунем, Чэнь Ли-фу и Чжан Цюнем. Все они — ваши близкие друзья, у меня же нет стольких друзей. Вы весьма им по душе, они величают вас господином, а меня ругают «бандитом». Меня разбирают сомнения, к какой партии, к какой группировке вы принадлежите. И не только меня, но и многих.

Из речи, произнесенной только что Премьером Чжоу Энь-лаем, каждому видно, что в ответственные моменты двукратных наших мирных переговоров с гоминьданом господин Лян выступал с позиции всемерной поддержки Чан Кай-ши. Согласие Чан Кай-ши на мирные переговоры было притворным. Сегодня здесь присутствуют и те, кто в свое время приезжал в Пекин на мирные переговоры в качестве представителей; все они знают, каким был чанкайшистский «мир» — настоящим или мнимым.

По правде говоря, Чан Кай-ши убивает с помощью винтовок, а Лян Шу-мин — с помощью пера. Убивают двояко: винтовкой и пером. Наиболее ловко замаскированным, не оставляющим следов крови является убийство пером. Вы именно такой убийца.

Лян Шу-мин — реакционер до мозга костей, но он никак не признается в этом и изображает себя прекрасным человеком. Он не идет в сравнение с господином Фу Цзо-и. Господин Фу Цзо-и открыто признает себя реакционным до мозга костей, однако у него есть заслуга перед народом в деле мирного освобождения Пекина. В чем же ваша заслуга, Лян Шу-мин? Что полезного вы сделали для народа за всю свою жизнь? Ничего, абсолютно ничего. Тем не менее вы расписываете себя человеком необыкновенной красоты, первым красавцем поднебесной, превзошедшим Си Ши и Ван Чжао-цзюнь и могущим соперничать с самой Ян Гуй-фэй[64].

2. Лян Шу-мин разглагольствует о так называемом «девятом рае и девятом аде», утверждая, будто «рабочие в девятом раю, а крестьяне в девятом аду», «у рабочих есть опора в лице профсоюзов, крестьянские же союзы ненадежны, ненадежны также Компартия, Союз молодежи и Федерация женщин, они не годятся ни качественно, ни количественно, уступают даже Ассоциации промышленников и торговцев и вызывают неуверенность». Разве все это «одобрение генеральной линии»? Нет! Это полностью и до конца реакционные воззрения, предложение реакционное, а не рациональное. Может ли Народное правительство принять такое предложение? Я думаю, не может.

3. Господин Лян «требует большего ознакомления с содержанием планов». С этим я опять-таки не согласен. Нужно, наоборот, делать так, чтобы такой человек, как господин Лян, поменьше знал секретных сведений, и чем меньше, тем лучше.

Вам, Лян Шу-мин, нельзя доверять. Других можно побольше знакомить с секретными сведениями, но вас — нельзя. Вас, Лян Шу-мин, не к чему допускать и на более узкие совещания представителей демократических партий.

4. Господин Лян, помимо прочего, требует от нас не причислять его к категории непрогрессивных, он, мол, наоборот, из числа прогрессивных. Как же отнестись к его требованию? Я думаю, нужна осмотрительность, опрометчиво давать согласие нельзя, иначе попадемся на удочку.

5. Господин Лян создал себе прекрасный автопортрет, изображая дело так, будто несколько десятилетий тому назад он уже лелеял великую мечту о планомерном строительстве страны, мечту, по его словам, очень близкую к новой демократии или к социализму.