Избранные сочинения

Потщахся убо дому божию, святѣй церкви восточнѣй, яко едему мысленному, раю духовному, вертограду небесному, присовокупити сей мой верт многоцвѣтный во славу всяческих содѣтеля и во ползу душевную всѣх благочестно жити тщащихся, непрелестну имѣя надежду, яко всяк хотяй душевнаго услаждения и ея здравия желаяй извѣстнаго доволны себѣ обрящет здѣ цвѣты во ползу. Иже убо удобнѣйшаго ради обрѣтения не яко трава, на поли не хитростию художника искуснаго, но естествомь изводимая, смѣшенно раждается и не скоро ищущым обрѣтаема бывает, насадишася, но яко же есть обычай цвѣтовертником искусным всяческих цвѣтов и зелий, роды же и виды благочинно по сподом и лехам сѣяти и садити, — тако и во моем сем вертѣ многоцвѣтном художественнѣ и по благочинию вся устроишася, ибо по алфавитному славенскаго диалекта сочинению. Елико убо обрящеши, благочестивый читателю, писмен здѣ начинателных, именованием вещей обрѣтаемых, толико непщуй спод или лѣх быти верта сего. А елико вещей измѣнных, толико родов на них сѣянных или сажденных да разумѣеши. Еще колико вещей от части измѣняемых узриши, толико видов цвѣтовных да имѣеши. Напослѣдок елико статий числы надзнаменанных усмотриши единыя вещы, толико числ единовидных цвѣт да числиши или различие родов цвѣтов сих духовных сице да сочтеши: ин род суть подобия, ин род образы, ин присловия, ин толкования, ин епитафия, ин образов подписания, ин повѣсти, ин лѣтописная, ин молитвы, ин увѣщания, ин обличения. И тако о прочих да умствуеши. Вся же сия имут силу, здравых душ веселиемь исполнения, в здравии утвержение и от недугов предсоблюдения. К тому и украшения богу любезнаго и человѣком. Болезнующих же грѣховными недуги душеврачевания, прилѣжно чтущым я и во умѣ си, яко во изящнѣйшей силѣ душевнѣй, часто разсуждающым и во сокровище памяти, яко в хранилище душы, во соблюдение дающым. Обрящет здѣ юный укротителная стремлений страстей си и угасителная пламеней ярости и похоти, отемлющая непщевание о многолѣтствии, показующая прелести сего мира и от бога удаляющая. Обрящет старый утверждающая немощь его ко подвигом духовным и наставляющая ко памяти краткости вѣка и поминанию близ сущыя смерти и прочих послѣдних. Обрящет здѣ благородный и богатый врачевства недугом своим: гордости смирение, сребролюбию благорасточение, скупости подаяние, велехвалству смиренномудрие. Обрящет худородный и нищий своим недугом цѣлебная: роптанию терпѣние, татбѣ трудолюбие, зависти тлѣнных презрѣние. Обрящет неправду творящий врачебное недугу си былие: правды творение; гнѣвливец — кротость и прощение удобное; лѣнивец — бодрость; глупец — мудрость; невѣжда — разум; усумлящийся в вѣрѣ — утвержение; отчаянник — надежду; ненавистник — любовь; продерзивый — страх; сквернословец — языка обуздание; блудник — чистоту и плоти умерщвление; пияница — воздержание. И всякими инѣми недуги одержимии обрящут по своей нуждѣ полезная былия и цвѣты. Иже убо не вѣтийскаго художества ухищрениемь мною насадишася, но пиитическаго рифмотворения равномѣрием слогов по различным устроишася родом. Того ради, да присвойственною себѣ сладостию сердцам читателей приятнѣйший суще, аки нуждею влекут я ко читанию частѣйшему. И яко в немнозе пространствѣ многшая заключающеся удобнѣе памятию содержатися могут. И на память изученная внегда провѣщаются, временно благосладящая суть слухи и сердца слышащых. К тым и того ради, да рифмотворное писание распространяется в нашем славенстем книжном языцѣ, — еже во инѣх волею честь имать и ублажение и творцев си достойнаго не лишает от бога и от человѣк возмездия и славы. Ея же аз ми не требуя в мирѣ сем, яко оставлей и со всѣми его красными суетами и суетными красоты; не ищу оныя от человѣк написаниемь книги сея, но глаголю со царствующым пророком: Не нам, господи, не нам, но имени твоему даждь славу. Тебѣ, господи, слава, яко дал еси и еже хотѣти, и еже мощи, и еже начати, и еже трудитися се же здраво и благополучно, и еже совершити добровременно по желанию сердца моего. Тебѣ слава о всѣх и здѣ и в небеси, и нынѣ и во вся будущыя вѣки. Мнѣ же, грѣшному, даждь славу от тебе самаго сущую, наипаче в жизни будущей пред твоими небесными гражданы, ея же не пренебрезати, но искати всѣми силами нашими повелѣваемся тобою, елма пренебрегателие тоя, искателие же славы человѣческия сице от тебе суть обличаеми: Како вы можете вѣровати, славы друг от друга приемлюще, и славы, яже от единаго бога, не ищете?[21] Возмездие же временное потолику ми желателно, поелику нуждно к доволному препитанию мене грѣшнаго и труды всегда полагающих в моих потребах.