Избранные сочинения в шести томах. Том 2-й

ким, точно тихий пруд. Стояло бабье лето, но в мглистом воздухе, казалось, дремало благостное спокойствие июня. На утро третьего дня они вошли в устье Осуиго, где крепость и дремлющий флаг напрасно звали их остановить¬ ся. Не глядя ни вправо, ни влево, Чингачгук рассекал вес¬ лом сумрачные воды реки, и Следопыт с молчаливым усер¬ дием поспевал за ним. На валу толпились люди, но Лунди, узнав старых друзей, не позволил страже их окликнуть. Был уже полдень, когда Чингачгук вошел в небольшую бухту, где стоял на якоре «Резвый». На поляне, расчищен¬ ной еще в стародавние времена, был поставлен рубленый дом из свежих, неотесанных бревен. Пустынное, одинокое место, но во всем здесь проглядывал своеобразный доста¬ ток и уют — в той мере, в какой он возможен на границе. Джаспер ждал их на берегу. Он дервый протянул Следо¬ пыту руку, когда тот ступил на землю. Их встреча была проста и сердечна. Не было задано ни одного вопроса, — по-видимому, Чингачгук все самое необходимое уже рас¬ сказал. Следопыт никогда не сжимал руку друга крепче, чем в это свидание. И даже добродушно рассмеялся, когда Джаспер заметил ему, какой у него свежий, здоровый вид. — Где же она, Джаспер, где она?—спросил наконец Следопыт шепотом; он не сразу отважился задать этот вопрос. — Она ждет в доме, дорогой друг. Роса, как видишь, нас опередила. — Роса ступает легче, чем я, но нет у меня на сердце тяжести. Значит, в гарнизоне нашелся священник, и все у вас устроилось? — Мы обвенчались спустя неделю, как расстались с тобой, а на другой день уехал мастер Кэп, — ты забыл спросить про своего друга Соленую Воду? — Нет, нет, ничего я не забыл. Змей все рассказал мне. И мне так хочется услышать о Мэйбл и ее счастье! Ну, как она, плакала или смеялась после венца? — И то и другое, мой друг, но... — Да, таковы они все — и плачут и смеются. У нас, лесовиков, душа радуется, на них глядя. Что б1л Мэйбл ни делала, все кажется мне правильным. Как ты думаешь, Джаспер, думала она про меня в эти счастливые минуты? — Еще как думала, Следопыт! Нет дня, когда бы она не думала и не говорила о тебе. Можно сказать, нет такого часа! Никто так не любит тебя, как мы с Мэйбл! 455

— Я знаю, что никто так не любит меня, как любишь ты, Джаспер. Чингачгук, пожалуй, единственный, о ком я могу еще это сказать. Что ж, не стоит больше откладывать; это нужно сделать, и чем скорее, тем лучше. Веди меня, Джаспер, я постараюсь еще раз взглянуть в ее милое лицо. Джаспер повел Следопыта, и вскоре наш герой вновь увидел Мэйбл. Она встретила своего недавнего вздыхателя с горящими от волнения щеками, трепеща, как осиновый лист, с трудом держась на ногах. И все же нашла в себе силы говорить с ним по-дружески просто и искренне. В те¬ чение этого часа (Следопыт не задержался у них ни ми¬ нутой больше, хоть и не отказался откушать в доме своих друзей) внимательный наблюдатель прочел бы на лице у Мэйбл весь правдивый перечень ее чувств как к Следопы¬ ту, так и к мужу. В ее отношении к Джасперу еще скво¬ зила легкая сдержанность юной новобрачной; но, когда она говорила с ним, в голосе ее звучала затаенная неж¬ ность, глаза излучали сияние, яркий румянец, вспыхивав¬ ший на щеках, говорил о чувствах, в которые привычка и время еще не внесли гармонического успокоения. Со Сле¬ допытом она была серьезна, искренна и как-то внутренне напряжена, но голос ее ни разу не дрогнул, ни разу не опустился взгляд, и если лицо и оживлялось румянцем, то лишь от глубокого участия. Но вот пришла пора Следопыту трогаться в путь. Чин¬ гачгук отошел от лодок и, стоя в тени деревьев, на тропин¬ ке, ведущей в лесную чащу, спокойно дожидался друга. Как только Следопыт его увидел, он торжественно встал и начал прощаться. — Иной раз мне приходит в голову, что судьба была ко мне неласкова, — сказал он, — но участь этой женщины, Мэйбл, меня устыдила и многое помогла понять... — Роса останется здесь и будет жить со мной,— поры¬ висто перебила его Мэйбл. — Так я и понял. Если кто может отвлечь ее от горя и пробудить в ней желание жить, то это, разумеется, вы, Мэйбл, хоть я сомневаюсь, удастся ли это даже вам. Бед¬ няжка лишилась своего племени, а не только мужа — труд¬ но примириться с такими потерями... Чудак я, чудак! Ка¬ залось бы, какое мне дело до несчастий одних и до супру¬ жеского счастья других, точно мало у меня своих огорче¬ ний!.. Нет, не надо лишних слов, Мэйбл, не надо лишних 456