Избранные стихи из всех книг

Песнь банджо [71]

Ты рояль с собой в поход не завернешь,

Нежной скрипке в мокрых джунглях не звучать,
И орган в верховья Нила не попрешь,
Чтобы Баха бегемотам исполнять!
Ну а я — меж сковородок и горшков,
Между кофе и консервами торчу,
И под стук солдатских пыльных каблуков
Отстающих подгоняю и бренчу:

Тренди-бренди, тренди-бренди, та-ра-рам…

(что втемяшится — бренчит само собой!)Так, наигрывая что-то в такт шагам,Я зову вас на ночлег и водопой.

Дремлет лагерь перед боем в тишине.

Завещанье сочиняешь? Бог с тобой!
Объясню я, лишь прислушайся ко мне,
Что для нас один на десять — равный бой!
Я — пророк всего, что было искони
Невозможным! Бог нелепейших вещей!
Ну, а если вдруг сбываются они —
Только дай мне ритм сменить — и в путь смелей!

Там-то, там-то, там-то, там-то, там,

Где кизячный дым над лагерем вдали,Там пустыней в даль седую, одинокий хор веду я —Боевой сигнал для белых всей Земли.

Младший сын пройдет по горькому пути[72]

:Он узнает и пастушеский бивак,
И сараи стригалей, где всё в шерсти,
Чтоб иметь свое седло и свой очаг!
На бадейке перевернутой, в ночи
Я о том скажу, о чем молчишь ты сам:
Я ведь — память, мука, город… О, молчи —
Помнишь смокинг и коктейль по вечерам?

Танго, танго, танго, танго, танго таннн…

В ясном блеске, в блеске лондонских огней…Буду шпорою колоть их — снова — к дьяволу и к плоти,Но верну домой надломленных детей!

В дальний край, где из тропических морей

Новый город встал, потея и рыча,
Вез меня какой-то юный одиссей,
И волна мне подпевала, клокоча…
Он отдаст морям и небу кровь свою,
И захлестнут горизонтом, как петлей,
Он до смерти будет слышать песнь мою,
Словно в вантах ветра вымученный вой —

Волны, волны, волны, волны, волны — во!

И зеленый грохот мачту лупит в бок…Если город — это горе,Что ж, вздохни, и — снова в море!Помнишь песню «Джонни, где твой сундучок?»

В пасть лощин, где днем мерцают звезд глаза,

Где обрывки туч летят из-под колес,
Где скрипят-визжат на спусках тормоза
(За окном — тысячефутовый утес!),
Где гремят и стонут снежные мосты,
Где петляет в скалах змей стальных дорог,
Бесшабашных я зову, чтоб с высоты
Черным соснам протрубить в Роландов Рог:

Пойте, пойте, пойте, пойте, пойте, пой,

В гривах гор топор и просеки путей!Гнать железных жеребцов на водопойПо ущельям, к волнам Западных Морей!

Звон мой — думаешь, он — часть твоей души?

Всем доступен он — банальнейший трень-брень,
Но — смеяться и сморкаться — не спеши:
Он терзает струны сердца каждый день!
То дурачит, то печалит, то смешит,
То ли пьянка, то ли похоть, то ли ложь…
Так назойливой мелодией звучит,
Жжется память, от которой не уйдешь!

Только, только, только, только так —

Пустяковая расплата за тобой?Погоди, не веселись— вспомни все и оглянись,И раскаянье навалится горой…

Пусть орган под самый свод возносит боль,

Я взметну тоску людскую до звезды!
Пусть врага зовет труба на смертный бой,
Я — бегу, смеясь меж бегства и беды.
Резкий голос мой не спутаешь ни с чем —
Неоконченная песнь надежд былых,
Издевательство над сущностью вещей
Скрыто в выкриках гнусавых струн моих!

День ли, день ли, день ли, день ли — день, да мой!

Кто послушает, а кто и прочь пойдет,Но останется за мной снова слово, если в бойРота пушечного мяса насмерть прет!

Лира древних прародительница мне!

(О, рыбачий берег, солнечный залив!)
Сам Гермес не зря держал ее в огне,
Мой железный гриф и струны закалив.
И во мне запела мудрость всех веков,
Я — пеан[73] бездумной жизни, древний грек,
Песня истины, свободной от оков,
Песня чуда, песня юности навек!

Я звеню, звеню, звеню, звеню…

(Тот ли тон, о господин мой, тот ли тон?)Цепью Делос — Лимерик[74], звено к звену,Цепью песен будет мир объединен!