Что стоит мир культуры всей,Все светлые умы,Перед бессмыслицей вещей,Что видим нынче мы?Зачем картина, проза, стих,Когда в недобрый час.Природа в меру сил своихУничтожает нас?Нет, не жратва, и не питье,Не заповедь на досках,А творческая мысль! —Ее Родили боль и страх.С того и начался людейБогоподобный род:Рука длинней да зуб острей,И кто кого возьмет!Нет, не жратва и не питье —Велели боль и страхПращу придумать и копьеВ дрожащих сжать руках!Бессильны стали нож и зубПротив копья, но вдругКакой-то тип (зело не глуп!)Зачем-то сделал лук.Броню со страху и со злаКак не изобретешь?Никчёмны камень и стрела,Как прежде зуб и нож —Лафа, кто панцирь укупил,И горе беднякам,Но некто совестливый был,И порох сделал нам!И лук и панцирь тут исчез,И меч и шлем пропал,Всех, кто в доспехах или без,Дым пушек уравнял.Когда ж за психов-королей,Людей погибли тьмы,Тогда устали от вещей.И устрашились мы.Диктату времени пораЗов древний подчинить:Лук-панцирь как-нибудь с утраИ пушку отменить!Не то любой тиран готов(Толпа любая — тож!)Враз все плоды людских трудовУгробить ни за грош!Ведь человек, собой же сбитС естественных путей,И протестует, и дрожитОт ярости вещей.
Перевел В.Бетаки
«Russia to the Pacifists»: два параллельных перевода