Избранные труды

В результате, например, не решен целый ряд вопросов, связанных с правовым обеспечением борьбы с организованной преступностью. Так, редакционная комиссия не включила в Особенную часть проекта предложенные нормы об ответственности за организацию преступного сообщества и руководство им, участие в преступном сообществе и некоторые другие. И как следствие этого, положения Общей части проекта УК (ст. 38) относительно преступного сообщества и особенностей ответствености его участников остались декларативными, «повисли в воздухе». Здесь явно недостаточно отнести к особо квалифицированным видам некоторые составы совершения соответствующего преступления преступным сообществом. Лидеры организованной преступности по-прежнему останутся безнаказанными.

Не учитывает должным образом проект УК и выявленную криминологическими исследованиями тенденцию интенсивной специализации и профессионализации криминальной деятельности в современных условиях. Сделанные в связи с этим предложения включить в ряд статей Особенной части УК (например, в ст. 113, 119, 120, 125, 127 проекта) такой квалифицирующий признак, как совершение ранее тождественного или однородного преступного деяния, были отвергнуты. Не используется в нормах Особенной части проекта УК и такой важный квалифицирующий признак, как «совершение преступления в виде промысла».

8. Изложенное ставит под сомнение провозглашенную разработчиками проекта концептуальную идею повышения профилактической функции уголовного закона, эффективности специальной и общей превенции преступлений. При определении санкций за те или иные деяния возможность достижения целей уголовно-правовой превенции учитывалась далеко не всегда. И как результат, санкции некоторых норм проекта не обладают должным профилактическим зарядом (ст. 135–137,172,212,309-1, 310, 312 и др.). Непонятно, как можно было редакционной комиссии исключить из ст. 113, регламентирующей ответственность за умышленное убийство, такой квалифицирующий признак, как «убийство, сопряженное с изнасилованием и насильственным мужеложством». Как можно, не учитывая современной криминологической ситуации, исключать из проекта УК нормы, защищающие безопасность личности сотрудников правоохранительных и контролирующих органов (заменив, например, такой актуальный состав, как сопротивление сотрудникам указанных органов при исполнении ими служебных обязанностей, на неопределенное «применение насилия в отношении представителя власти»). Как можно формулировку «действия, дезорганизующие работу исправительно-трудовых учреждений» (ст. 77 действующего УК) заменять термином «воспрепятствование нормальной деятельности исправительно-трудовых учреждений» (ст. 312 проекта) со значительным снижением санкций? Как можно было убирать из ст. 41 проекта («Необходимая оборона») указание на то, что «право на необходимую оборону имеют в равной мере все лица, независимо от их профессиональной или иной специальной подготовки», прямо касающееся сотрудников правоохранительных органов? В результате декларируемая концептуальная идея о необходимости повышения уровня правовой защищенности сотрудников правоохранительных и контролирующих органов осталась неосуществленной.

9. Вывод. Администрация Президента РФ, по-видимому, введена в заблуждение относительно степени готовности обсуждаемого проекта УК. Официальные структуры поспешили объявить работу над проектом УК законченной. В действительности же предстоит еще большая работа по доведению его до должного уровня.

Новый этап в развитии российского уголовного законодательства [1382]

Уголовный кодекс Российской Федерации, принятый Государственной Думой 24 мая 1996 г., одобренный Советом Федерации 5 июля 1996 г. и подписанный Президентом России 13 июня 1996 г., знаменует собой новый этап в развитии российского уголовного законодательства. Необходимость принятия УК обусловлена происходящими в современной России экономическими, социальными и политическими преобразованиями.

УК РФ – четвертый по счету в истории России. Действовавшее до него уголовное законодательство (Основы уголовного законодательства СССР и союзных республик 1958 г. и Уголовный кодекс РСФСР 1960 г.) в сравнении с бесчеловечным, репрессивным сталинским законодательством 30–40-х гг. было, безусловно, прогрессивнее и демократичнее. Однако и оно, порожденное административно-командной системой, отражало идеологические и юридические предрассудки советского тоталитаризма. Его концепция была очевидна: обеспечение безопасности существования тоталитарной системы, защита интересов партийно-бюрократической номенклатуры, причем преимущественно методами насилия, ибо главным наследием сталинской практики оставалась незыблемая вера в могущество принуждения, репрессии. Даже хозяйственные вопросы предполагалось решать силой уголовного закона (вместо проведения соответствующих экономических и социальных преобразований).