Избранные труды (сборник)

Преступность – не механическая сумма отдельных преступлений, а их органическая совокупность. Это значит, что между всеми признаками и свойствами преступности существует диалектическое единство. Это качественно-количественное единство ее состояния, структуры и динамики; это взаимосвязь между всеми названными признаками преступности – ее массовостью, классовостью, исторической изменчивостью и социально-правовым содержанием. Поэтому изменения одной стороны преступности ведут к изменениям других ее сторон и, следовательно, преступности в целом. Отпадение того или иного обязательного признака преступности означает отпадение всей преступности.

Тот факт, что преступность представляет собой органическое целое, а не простую механическую сумму ее слагаемых – отдельных преступлений, – позволяет раскрыть определенное структурное, качественное содержание ее, обнаружить определенные закономерности в ее изменениях в капиталистическом и социалистическом обществе. Эти закономерности, будучи научно познанными, становятся затем предметом социального прогнозирования преступности как условия управления этим явлением.

Соотношение преступности и преступлений – конкретных и групп (однородных, с единым родовым объектом, классифицируемых по трем большим группам) – это диалектическая связь единичного, особенного и общего. Общее – это объективно существующая общность основных черт явлений, то, что повторяется во многом. Особенное представляет собой группу явлений, которая, входя в более общую группу, выступает как единичное явление. Категория всеобщего отображает собой устойчивую существенную, внутреннюю и повторяющуюся связь явлений. Всеобщее тесно связано с законом и сущностью явлений. «Общее глубже отражает при роду, дает более глубокие знания о единичном, ибо указывает направленность, главное в этом единичном».[1075] Единичное, в отличие от общего, ближе к категории случайности.

Преступность, как общее, отражает наиболее существенные закономерные черты отдельных преступлений, а не случайные признаки, которые имеют значение лишь для конкретного преступления. Это означает, что в понятие преступности тем более не могут входить признаки, которые лежат вне составов конкретных, единичных преступлений. Такими признаками, как отмечалось, являются признаки, относящиеся к социально-психологической характеристике субъекта, смягчающие и отягчающие ответственность обстоятельства, не являющиеся элементами составов конкретных преступлений.

Знание диалектического закона о соотношении единичного и всеобщего позволяет раскрыть основные признаки преступности. Важным признаком преступления является его классовая природа. Как существенный этот признак отдельного входит в понятие всеобщего – преступности.

С точки зрения классовой природы преступность подразделяется на две части: меньшую – особо опасные государственные преступления и большую – общеуголовные преступления. Особо опасная государственная преступность (измена родине, диверсия, вредительство, шпионаж) представляет собой проявление классово-антагонистических противоречий, о которых в Программе КПСС сказано, что «основное противоречие современного мира – противоречие между социализмом и империализмом»[1076].

Остальная, несравненно большая часть преступности, условно называемая общеуголовной преступностью, не представляет собой прямого и непосредственного проявления классовой борьбы между капитализмом и социализмом. Применительно к ней можно было бы говорить лишь как о своего рода отголосках классовой борьбы, что велась между капиталистическими и трудящимися классами в доре волюционное время, в первый период развития Советского государства и ведется ныне на международной арене[1077].

Не являясь непосредственным проявлением классово-антагонистических противоречий капитализма и социализма, общеуголовная преступность сама по себе представляет социальный антагонизм по отношению к принципам коммунизма. Вопрос о природе преступности с точки зрения того, являет ли она собой социальный антагонизм или нет, спорен в философской и правовой литературе[1078].

Правильной представляется точка зрения П. Федосеева, который отмечал: «В социалистическом обществе нет почвы для антагонистических противоречий. Но между обществом и антиобщественными преступными элементами борьба носит антагонистический характер. Неправомерно было бы рассматривать отношение общества к убийцам, грабителям, ворам, расхитителям народного добра, к изменникам родины как неантагонистическое противоречие. Но это не означает классового антагонизма внутри общества»[1079].

В результате дискуссии криминалисты ГДР пришли к выводу, что государственная и тяжкая общеуголовная преступность находится в антагонистическом противоречии с моральным и политическим единством народа ГДР. Что же касается малозначительных и менее тяжких преступлений, то эта преступность и лица, их совершившие, не выходят из морально-политического единства народа и, следовательно, не являют собой антагонизма.