Избранные труды. Том 4. Правовое мышление и профессиональная деятельность юриста. Науковедческие проблемы правоведения

Социальная и юридико-техническая потребность в функциональном анализе.

Социальная потребность в функциональном анализе уголовного закона достаточно жестко на эмпирическом уровне объясняется постоянным использованием такого средства уголовной политики, как амнистия. Соображения специалистов в области уголовного права и общественных деятелей о том, что масштабы карательной практики и численности населения в местах лишения свободы непереносимы для страны, мало кого убеждают. Но исполнительная власть, независимо от эмоций или желаний, вынуждена постоянно корректировать практику власти судебной, которая, действуя в общем на основе уголовного закона, создает крайне острую ситуацию.

Юридико-техническая потребность определяется отсутствием в багаже уголовно-правовой науки альтернативных предложений преодоления возникающих трудностей. Казалось бы, несложная проблема применения МРОТ для обозначения размера похищенного или штрафа вызвала едва ли не непреодолимые трудности, хотя в принципе возможно вообще обойтись без такого квалификационного признака, как размер похищенного. Это же относится к видам соучастия, которые крайне неудовлетворительно состыкованы с определениями преступных групп.

Структура уголовного закона и его содержания. Уголовный закон прежде всего представляет собой текст, выступающий как постоянное (пока он действует) и общедоступное выражение некоторых утверждений, понимание которых связано законами языка, логики, принятых положений науки, традиций и других познавательных механизмов. Отсутствие определенного утверждения в тексте по безусловной практике снижает определенность его понимания и последующего использования. Неприменяемые, но содержащиеся в тексте утверждения, т. е. фактическая делегитимизация текста также снижает определенность уголовного права, и, хуже того, подрывает авторитетность закона как социально-правового феномена. Примером, о котором говорилось не раз, является ст. 25 УК РФ, текст которой по умолчанию единодушно игнорируется при оценке умысла по беспоследственным или так называемым формальным преступлениям.

Содержание уголовного закона представляет собой отражение набора значений текста, закрепленное либо в текстах вне структуры уголовного закона, либо просто в правовом сознании участников правоотношений, правового оборота. Здесь по природе вещей характер легитимности меняется, как меняется и действительность, т. е. практическая применимость утверждений. Стоит подчеркнуть, что возникает противоречие между формальными утверждениями о большей силе закона (или его уникальном значении) по сравнению с иными способами выражения значения, но на самом деле это отнюдь не всегда так, особенно применительно к оценочным или не вполне определенным суждениям.

Но наиболее важно все-таки выяснить, какого рода утверждения, предписания (целеустановки, дозволения, разрешения, запреты, связки «деяние-воздействия» и проч.) содержатся в тексте закона, а какие в иных и каких именно текстах.

Это создает совершенно иное представление о действительных аргументах принимаемых уголовно-правовых решений.

Идентификационные (описывающие) признаки. Здесь могут быть выделены описания фактических, т. е. реально существующих явлений, характеристики процессов и описания-связки, т. е. указания на фиксированные соотношения между деянием и последствием, либо между иными феноменами.

Так или иначе функции этих признаков состоят в определении пределов запрета и пределов ответственности. Чем менее определенными являются идентификационные признаки, тем шире судейское усмотрение и тем, по сложившейся практике, шире пределы возможного применения мер уголовно-правового воздействия. Литература полна указаниями на неопределенные признаки, содержащиеся в УК РФ; причем о многих из них умалчивается либо по привычке либо по недооценке (возьмем лишь ст. 105 УК РФ «Убийство»; здесь используются совершенно неоднозначные понятия: общественный долг, беспомощное состояние, особая жестокость, корыстные побуждения, мотив национальной, расовой, религиозной ненависти, когда неясно, чем отличается мотив от побуждения, какова степень чувства, позволяющего назвать его ненавистью, а не просто неприязнью, нелюбовью и проч.).

Практическая проблема состоит в выяснении, какая часть обвинительных приговоров основана на расширительном толковании таких признаков.