Читаем Избранный?! И в этом?! Снова?!!! (СИ) полностью

— Да, Рон. Твоя мама не обязана. Согласен, — осадил разбушевавшегося Уизли Гарри. — Но если уж взяла на себя этот труд присмотреть за мной на каникулах, а также мой патронаж в Косом переулке, то могла бы и подсказать подростку, что и как купить! Видела же, что рукава моей рубашки уже даже до костяшек запястий не дотягивают, но промолчала… Тебе купила, ты её сын, правильно, о тебе она позаботилась, пусть и в меру своих финансовых возможностей, а мне ей было влом сказать, что, Гарри, так и так, тебе рубашка мала, пойдём что-нибудь подберём, что уже впору будет? Нет? Не из вашего же бюджета я собирался за рубашку расплатиться! Почему Флёр на это обратила внимание, а твоя мама нет? А Флёр для меня ещё более «НИКТО», чем твоя мама, Рон! Раз уж она имела совесть называть меня «Гарри же нам как сын!», — ехидно процитировал он, нагибаясь к сбледнувшему под гневным взглядом Гарри Рону. — Это её слова, Рон. Не мои. Однако, я только КАК сын, но не сын, а потому на мои проблемы она и не обращала внимания. Так что не говори кто и что кому тут должен, Рон! Хватит! Ещё раз вякнешь в мою сторону, не посмотрю на то, что пять лет считал тебя своим другом!

Гарри резко развернулся на небольших каблуках своих новеньких ботинок и пошёл в сторону Большого Зала — на носу был ужин. За его спиной послышались свист, улюлюканье и одобрительные аплодисменты.

Ужин прошёл в норме, хотя нехорошие предчувствия и одолевали Гарри. Хотя до Хеллоуина оставалась ещё пара дней.

Ни один Хеллоуин не прошёл для него буднично. На первом курсе был тролль. На втором — окаменевшая миссис Норис, кошка завхоза Филча. На третьем — Сириус порвал портрет Полной Дамы. Четвёртый — без комментариев. Пятый…

А что было на пятом?

А-а-а-а… Нападение на Азкабан и освобождение заключённых. К самому Гарри это мало имеет отношение, но всё равно можно сказать — праздник отличился. Да и Амбридж со своим кровавым пером, что мучила его с самого сентября, только после Хеллоуина и угомонилась, удовлетворившись глубиной шрама на руке парня.

Оу… Как он мог забыть! Хагрид! Хагрид, который привёл своего полоумного братца Гроха и поселил его в Запретном лесу! Именно в Хеллоуин они с ним и познакомились!*

Тогда Гарри не понимал, а вот теперь, вспомнив про Гроха, призадумался. Мать Хагрида. Она же вроде не могла иметь больше детей, после того, что с ней сделал отец самого Хагрида. Но… Есть же Грох… Хотя-я-я-я… Мало ли что там с их анатомией? Не столь уж они и изучены, эти гиганты, чтобы быть уверенными на сто процентов в выводах. Да и сам Грох. При всём слабоумии великанов, но всё же с ними можно «поговорить» и «договориться», а Грох… Хотя-я-я-я… Тут тоже свои заморочки, он же ещё совсем ребёнок по меркам тех же великанов. Он младше Хагрида, да и чистокровный гигант… А Хагрид, судя по воспоминаниям дневника Риддла и разговорам с Дамблдором, к семидесяти** подбирается… Младенец, как для гиганта. Только и того, что отец маг-человек, вот его развитие и опережает его сверстников по великанской линии, зато существенно опаздывает по человеческому развитию…

Как же он был прав в своих подозрениях и предчувствиях.

Утро Хеллоуина, хотя Гарри с некоторых пор предпочитал называть его традиционно Самайн, встретило его ещё более обострившимся обонянием, отчего его чуть буквально не вывернуло на Рона, источника зловония в их общей комнате, больной головой, плывущими «мозгами» и тянущими ощущениями в паху.


*Не помню точно, когда это было, так что пусть будет.

**Исхожу из того, что Хагрид на два года младше Риддла, и когда тот открыл ТК, учился на третьем курсе (это чётко прописано в каноне), тогда как сам Риддл на пятом. А Т. М. Риддл родился 31.12.1926 года. Соответственно Хагрид 1928 и на 1996 ему 68 лет.

====== Глава 23. Выбор Оми-Ра. ======

Глава 23. Выбор Оми-Ра.

— Гарри, ты хорошо себя чувствуешь? — спросила подруга, присаживаясь рядом за столом на завтраке.

Гарри слезящимися глазами посмотрел в её сторону, но кроме расплывающегося пятна ничего не увидел.

— Не очень. Сам не знаю, что со мной. Неужели всё же кто-то сподобился меня отравить, переборов тот коктейль, что гуляет по моему организму? — шмыгнул он распухшим носом, что, впрочем, не мешало этому самому носу улавливать мельчайшие оттенки запахов, окружающих парня.

— Может, в больничное крыло? — неуверенно спросил Невилл, сочувственно поглядывая на друга.

Гарри только пальцем у виска покрутил.

Был у них разговор уже на эту тему, перед началом которого Гарри заявил:

— Я и раньше-то не слишком жаловал это помещение, а сейчас и вовсе не спешу со своими медицинскими проблемами к мадам Помфри обращаться. Что это за медиведьма, которая плевать хотела на своих подопечных, и покрывает директора во всех его манипуляциях, да и другим «шутникам» даёт «зелёный свет»? Как её ещё откатом не шарахает за нарушение данной ею при получении Печати Медика клятвы Гиппократа.*

Чем и спровоцировал дальнейший разговор.

— Гарри, ты о чём? — удивился Драко.

Перейти на страницу:

Похожие книги

После банкета
После банкета

Немолодая, роскошная, независимая и непосредственная Кадзу, хозяйка ресторана, куда ходят политики-консерваторы, влюбляется в стареющего бывшего дипломата Ногути, утонченного сторонника реформ, и становится его женой. Что может пойти не так? Если бывший дипломат возвращается в политику, вняв призывам не самой популярной партии, – примерно все. Неразборчивость в средствах против моральной чистоты, верность мужу против верности принципам – когда политическое оборачивается личным, семья превращается в поле битвы, жертвой рискует стать любовь, а угроза потери независимости может оказаться страшнее грядущего одиночества.Юкио Мисима (1925–1970) – звезда литературы XX века, самый читаемый в мире японский автор, обладатель блистательного таланта, прославившийся как своими работами широчайшего диапазона и разнообразия жанров (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и ошеломительной биографией (одержимость бодибилдингом, крайне правые политические взгляды, харакири после неудачной попытки монархического переворота). В «После банкета» (1960) Мисима хотел показать, как развивается, преображается, искажается и подрывается любовь под действием политики, и в японских политических и светских кругах публикация вызвала большой скандал. Бывший министр иностранных дел Хатиро Арита, узнавший в Ногути себя, подал на Мисиму в суд за нарушение права на частную жизнь, и этот процесс – первое в Японии дело о писательской свободе слова – Мисима проиграл, что, по мнению некоторых критиков, убило на корню злободневную японскую сатиру как жанр.Впервые на русском!

Юкио Мисима

Проза / Прочее / Зарубежная классика