Читаем Избранный?! И в этом?! Снова?!!! (СИ) полностью

— А что касается дневника, — продолжил разговор Северус, как только они уютно устроились у камина. — То могу предположить, что это были первые попытки Лорда сделать нечто подобное и он не понял, что у него всё прекрасно получилось. Потому что в ином случае вряд ли бы он оставил свой крестраж без присмотра и его смог похитить Дамблдор. А ещё…

— М?

— Проклятье лорхайки, Гарри. К моменту трагических событий в Годриковой лощине он не знал, что у него уже есть шесть крестражей и он в любой момент подвержен воздействию этого проклятия. Все книги, что я прочитал о крестражах в Рэйвен Роке, обязательно имеют это предупреждение слишком смелому магу. Не представляю, где он раздобыл информацию о крестражах, точнее полную информацию, а не отрывочный разговор с профессором Слагхорном, который тебе показал директор, а полную, с ритуалом… Значит, не знать о проклятии он не мог. А он не знал. Это очевидно. Кольцо же он делал крестражем уже уверенно и с полным осознанием действа.

— Однако, Дамблдор кольцо нашёл, — засомневался Гарри.

Северус взмахнул рукой, отмахиваясь от неуверенности мужа в этом рассуждении.

— Нашёл. И даже обезвредил, но и поплатился за это. Где бы ни был спрятан крестраж-кольцо, но оно было защищено чарами, как и вот эти предметы. А дневник — нет. Отсюда вывод — Риддл не знал, что у него с дневником всё получилось. А меч…

— Меч точно нет. Меч продолжает храниться в школе. Именно мечом Гриффиндора я и сразил эту змеюку, вытащив его из распределяющей шляпы.

— Вот как? — выгнул бровь Северус. — Хотя вполне понятно. Где ещё может храниться меч, как не в боевом шлеме Годрика, который впоследствии был преобразован в Распределяющую шляпу. Тогда… Диадема Рэйвенкло, как вероятное предположение, что она является шестым крестражем Тёмного Лорда. Тогда что является седьмым, не по последовательности создания, но чисто по количеству настряпанных «игрушек»?

Гарри тоже задумался. Что ещё могло быть столь «исторически ценно», чтобы привлечь внимание весьма амбициозного Тома Риддла? Артефактов, в том числе и древних и овеянных легендами, в мире достаточно много. Об этом Гарри прочитал в «Азах артефакторики». И все они далеко не тривиальны, так что все имели «шанс» удостоиться чести стать вместилищем очередного осколка души Тёмного Лорда. Считать — не пересчитать. А искать так и подавно.

И тут снова сработал его собственный артефакт. В глазах замелькали картинки его прошлых ночных кошмаров. Включая те, самые первые, ещё перед Чемпионатом Квиддича, когда он проснулся от того, что ему приснился сон, как Волдеморт, ещё в тельце страшного гомункула, убивает какого-то старого магла в каком-то поместье. И ещё, и ещё. И нападение змеи на мистера Уизли в запутанных коридорах Министерства Магии, в Отделе Тайн. Змеи…

Вот оно.

Если директор, накладывая связывающие его с Волдемортом узы, ориентировался на остаточную магию связи погибшего крестража со своей основной частицей, то никакой «змеёй» Гарри быть просто не мог. Он должен был видеть только и только глазами Лорда. Можно, конечно, предположить, что Нагайна фамилиар Тёмного Лорда, и он мог ею управлять, но… Мысли! Мысли были совершенно змеиные! Тогда как должны были быть привычными, безумными, ужасными, но мыслями Волдеморта! А он был змеёй! В полном смысле этого слова. Волшебной, немного необычной, но ЗМЕЁЙ!

— Нагайна! — воскликнул Гарри.

— Что Нагайна? — удивился Северус и Гарри выложил ему свои соображения.

Северус выслушал, подумал, ещё раз подумал… И признал, что Гарри и здесь может оказаться прав на все сто. А проверить это теперь труда не составит. На ближайшем же собрании Пожирателей он эту теорию и проверит.

— Меня всё больше и больше интересует твой амулет, — усмехнулся Северус воодушевлённому своей догадкой мужу. — Дашь изучить?

— Пожалуйста!

Гарри снял амулет и протянул было его Северусу, но тот отрицательно покачал головой.

— Не сегодня. Сегодня уже поздно, и у меня несколько иные планы на эту ночь, — в голосе Северуса проявилась так любимая Гарри хрипотца и мурлыкающие нотки.

Маг отставил на столик уже пустую чашку, встал и неспешно приблизился к молодому мужу, склоняясь к его лицу с явным намерением предъявить свои супружеские права. А Гарри и вовсе был не против. Голова уже от всех этих мыслей пухла, так что он охотно ответил. Ещё раз ответил, прикусив нижнюю губу мужа, и скрестил пальцы обеих рук на затылке своего зельевара. Какой бы предмет сейчас не преподавал профессор Снейп, но для Гарри он был Зельеваром. Его зельеваром — и точка.

Северус выпрямился, не прекращая целовать Гарри, тем самым заставляя того встать с кресла, а потом они потихоньку, каждый шаг теряя что-то из своей одежды, направились в сторону спальни.

====== Глава 35. Исчезательный шкаф, диадема, Нагайна. ======

Комментарий к Глава 35. Исчезательный шкаф, диадема, Нагайна. На этих выходных больше проды не будет. Всё же у автора и реальных дел по горло, тем более, что НГ не за горами.

Глава 35. Исчезательный шкаф, диадема, Нагайна.

Перейти на страницу:

Похожие книги

После банкета
После банкета

Немолодая, роскошная, независимая и непосредственная Кадзу, хозяйка ресторана, куда ходят политики-консерваторы, влюбляется в стареющего бывшего дипломата Ногути, утонченного сторонника реформ, и становится его женой. Что может пойти не так? Если бывший дипломат возвращается в политику, вняв призывам не самой популярной партии, – примерно все. Неразборчивость в средствах против моральной чистоты, верность мужу против верности принципам – когда политическое оборачивается личным, семья превращается в поле битвы, жертвой рискует стать любовь, а угроза потери независимости может оказаться страшнее грядущего одиночества.Юкио Мисима (1925–1970) – звезда литературы XX века, самый читаемый в мире японский автор, обладатель блистательного таланта, прославившийся как своими работами широчайшего диапазона и разнообразия жанров (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и ошеломительной биографией (одержимость бодибилдингом, крайне правые политические взгляды, харакири после неудачной попытки монархического переворота). В «После банкета» (1960) Мисима хотел показать, как развивается, преображается, искажается и подрывается любовь под действием политики, и в японских политических и светских кругах публикация вызвала большой скандал. Бывший министр иностранных дел Хатиро Арита, узнавший в Ногути себя, подал на Мисиму в суд за нарушение права на частную жизнь, и этот процесс – первое в Японии дело о писательской свободе слова – Мисима проиграл, что, по мнению некоторых критиков, убило на корню злободневную японскую сатиру как жанр.Впервые на русском!

Юкио Мисима

Проза / Прочее / Зарубежная классика