Читаем Избранный?! И в этом?! Снова?!!! (СИ) полностью

Альбус снова поёжился. Значит — это ещё не всё и что-то да будет. А это так, для затравки. Хотя это можно было предположить, ещё только услышав зачитанное обвинение.

— Свидетель Фигг, пройдите за кафедру.

Старушка, со страхом оглядываясь, всё-таки прошаркала своими тапочками без задников за кафедру. Гарри даже остро ощутил чувство «дежа вю». Точно так же она прошаркала и пару лет назад, ещё перед родным Визенгамотовским фарсом. Впрочем, особо ей и двигаться-то не пришлось. Порт-ключи были настроены очень точно, с минимальными погрешностями, и все вызванные свидетели появлялись именно там, где нужно. Единственное, что вызвало недоумение у парня, как и в прошлый раз, так это вид этой самой ведьмы. И если в прошлый раз можно было сделать скидку с натяжкой, но скидку на спешность «вызова», когда Дамблдор её без предупреждения вырвал из дома в суд, то сейчас… Предупреждения были разосланы заранее, и у неё что, не нашлось ничего более презентабельного чем всё тот же халат, тапочки и эта её авоська с кошачьими консервами дурацкая?

— Вы известны как Арабелла Мервина Фигг, сквиб из Фамилии Фитцроджер.

— Д… д-да-а-а, Ваша честь, — старуха вздрогнула, услышав фамилию семьи, из которой она вышла и о которой она не слышала уже больше пятидесяти лет. Да и не хотела слышать.

Альбус тоже поморщился. Это могло грозить неприятностями. Не то чтобы там было что-то криминальное, но история сама по себе была довольно неприятной. И он совершенно не думал, что Суд копнул настолько глубоко, хотя уже понял, что дело против него велось не пару дней с момента ареста. А раз уж раскопали даже такие подробности, как истинная фамилия этой бесполезной сквибки, то…

— В данный отрезок времени вы проживаете по адресу графство Суррей, город Литлл-Уингинг, улица Магнолий, дом 5?

— Д…д-да-а-а, Ваша честь.

— Как долго Вы там проживаете?

— П-последние ш-шестнадцать л-лет, — ответила мисс Фигг, заикаясь и совершенно не понимая к чему эти вопросы и косясь на клетку с Дамблдором.

— Поточнее, если можно. Назовите конкретную дату, когда вы переехали в Литтл-Уингинг.

— В ап-преле вос-смид-десят-того…

— А что послужило причиной смены вашего предыдущего места жительства? Да так радикально? К маглам! Ведь известно, что после разрыва отношений с семьёй Вы благополучно проживали в Барсучьем Тупике деревушки Зелёный Пень. Магической деревушки, доменном владении, — сделал ударение на последнее уточнение даст Штайн.

Гарри стал прислушиваться внимательнее. Это было интересно. Как вовремя эта Фигг появилась в Литтл-Уингинге, да ещё и рядом с Дурслями, да ещё и покинув домен, где ей было бы уж однозначно проще, лучше и, несомненно, легче жить. Особенно, если учитывать её магическое происхождение и воспитание в семье магов, а не маглов.

Да, магическое общество не жаловало сквибов, но и не зверствовало на их счёт. Из семей не изгоняли, ну… Про одиозных и фанатичных… Говорить не будем. Тем более что эти самые одиозные и фанатичные чистокровными-то считались постольку поскольку, так как сами преодолели порог «чистокровности» не так чтобы сильно давно, а потому всячески пыжились и старались подчеркнуть, что они именно что чистокровные, а тут сквиб в семье — позор. Здравомыслящие, ударение на «здравомыслящие», древние семьи и Рода так не поступали, прекрасно понимая, что рождение сквиба — это предупреждение от Магии и, значит, что-то они делают не так и это «не так» надо найти и исправить, а сквиб в этом не виноват.

Парню вспомнился мистер Филч — завхоз Хогвартса. Тоже же сквиб. Как ни странно, но бедного старика не задевали по этому поводу и не шутили над его беспомощностью, как раз представители двух факультетов — Слизерин и Рейвенкло, от чего к этим представителям магического общества тот был куда как благосклоннее, нежели к тем же гриффиндорцам. Ха! Понимающие, добрые, храбрые, дружные они не знали, как ещё извратиться, лишь бы досадить завхозу. И при этом постоянно ударяя по самому больному месту Филча — его сквибству, невозможности воспользоваться магией.

Как стая шакалов, а не благородных львов. Хотя и в этом кошачьем прайде, как и в других стаях, тоже весьма странные понятия о «чести». Власть строится не на храбрости и благородстве, а на силе и подчинении, где, в прайде или стае, всегда есть «особь для битья», которой достаётся за всех и от всех, виноват или нет, или на нём просто вымещают своё плохое настроение. Несправедливо, но факт.

А уж девушки сквибки в магическом мире и вовсе были на особом счету, учитывая их ценность для однополых мужских пар, которых в обществе было предостаточное количество. Да и сами девушки через контракт на вынашивание могли пробудить свой магический дар, пробить повреждённые каналы. Так что сквиб, особенно в отношении девушек — это не приговор. И в магловский мир как раз обычно уходили жить именно мужчины сквибы, а не девушки и женщины. Если это конечно было их осознанное решение, а не банальное подбрасывание ребёнка-инвалида на пороги детских домов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

После банкета
После банкета

Немолодая, роскошная, независимая и непосредственная Кадзу, хозяйка ресторана, куда ходят политики-консерваторы, влюбляется в стареющего бывшего дипломата Ногути, утонченного сторонника реформ, и становится его женой. Что может пойти не так? Если бывший дипломат возвращается в политику, вняв призывам не самой популярной партии, – примерно все. Неразборчивость в средствах против моральной чистоты, верность мужу против верности принципам – когда политическое оборачивается личным, семья превращается в поле битвы, жертвой рискует стать любовь, а угроза потери независимости может оказаться страшнее грядущего одиночества.Юкио Мисима (1925–1970) – звезда литературы XX века, самый читаемый в мире японский автор, обладатель блистательного таланта, прославившийся как своими работами широчайшего диапазона и разнообразия жанров (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и ошеломительной биографией (одержимость бодибилдингом, крайне правые политические взгляды, харакири после неудачной попытки монархического переворота). В «После банкета» (1960) Мисима хотел показать, как развивается, преображается, искажается и подрывается любовь под действием политики, и в японских политических и светских кругах публикация вызвала большой скандал. Бывший министр иностранных дел Хатиро Арита, узнавший в Ногути себя, подал на Мисиму в суд за нарушение права на частную жизнь, и этот процесс – первое в Японии дело о писательской свободе слова – Мисима проиграл, что, по мнению некоторых критиков, убило на корню злободневную японскую сатиру как жанр.Впервые на русском!

Юкио Мисима

Проза / Прочее / Зарубежная классика