Избранный?! И в этом?! Снова?!!! (СИ)

Ещё минут через десять, увлечённый тестом, Гарри даже не заметил, как умял картошку с котлетой и выпил сок, но он, наконец, высчитал по ответам свои баллы и теперь шуршал страницами журнала, чтобы прочитать ответ.

«Вы — типичная жертва!»

Неутешительно «провозгласил» следующий заголовок журнала, как только Гарри добрался до страницы с ответами, согласно его количеству баллов.

— Хуясь… — буркнул Гарри и принялся читать расшифровку.

Прочитав ответ «журнала», Гарри опять улетел в «нирвану», на автомате помыв за собой посуду, раковину и протерев стол.

Вернув журнал в исходное положение, мало ли зачем тётка его оставила, раскричится с самого утра, оно ему надо? Гарри направился в свою комнатушку, усиленно обдумывая рекомендации по исправлению печального положения, всё так же предложенные разработчиками теста.

Он на автомате сел за расшатанный письменный стол и окинул столешницу взглядом.

Пусто.

— Хм…

Ни пергамента, ни пера… Да и зачем они ему? Ему всего лишь нужен клок бумаги, которой, впрочем, тоже не имеется. Как и простого карандаша или обычной шариковой ручки. А ведь в этом году впервые с начала учёбы в Хогвартсе у него не отняли сундук. Но этот сундук так и был запнут под кровать не распакованным.

Гарри его достал, открыл и озадаченно уставился на клубок непонятно чего в его нутре. Парень привычным жестом взлохматил своё воронье гнездо на голове. На «прочёс пятернёй» ЭТО не реагировало никак, а от расчёски волосы начинали торчать во все стороны ещё больше, наэлектризованные трением. Хоть за гель берись, как вечно прилизанный Малфой.

«Может, у него такая же проблема? — непонятно с чего вдруг вспомнился хорёк. — Да и папаша его вечно длинной гривой метёт. А ведь это вариант! Отрастить и завязывать в хвост! Точно! Вон и хорь на этом курсе распустил свои патлы, они уже гораздо длиньше, чем были на первом курсе… А у меня почему не растут? Я ж, вроде, и не стригся ни разу… с того самого… Ага…»

Гарри повернулся к шкафу и открыл дверцу, на которой с внутренней стороны было прикреплено узкое зеркало.

«Странно… — снова мысленно хмыкнул Гарри. — С того самого раза, как Тётя побрила меня налысо, прошло уже больше семи лет, а шевелюра как отросла за одну ночь до вот этого… Так и осталась».

— Это же… не нормально? — неуверенно спросил он сам себя, не совсем зная, что в его случае можно считать нормальным, а что нет.

Но всё же у того же Рона за эти пять лет волосы отрастали и миссис Уизли каждое лето с каким-то остервенением их у ребят обкрамсывала. И даже облизывалась на длинные патлы своего старшего сына Билла, только тот уже давно был совершеннолетним и тем более жил отдельно.

Гарри поправил ломаную-переломанную оправу своих круглых очков. На них уже даже «Репаро» в исполнении Гермионы не действовало и они опять были перетянуты прозрачным скотчем аки гусеница.

«А собственно почему?.. Почему перестало действовать? И почему я до сих пор хожу в очках, если живу в магическом мире и точно знаю, что зелье для исправления дефектов зрения в аптеках есть? Кстати, в больничном крыле об этом не было сказано ни слова. Опять странность… Мадам Помфри вроде бы как должна была бы озаботиться этим вопросом?!» — озадачился парень.

— Или это нормально? — продолжил он бубнить уже вслух. — И директор ходит в очках, и декан… И папа… На всех фотографиях, что у меня есть, тоже в очках. Тогда зачем было изобретено зелье? Помню, Снейп нам о нём рассказывал, только говорил, что варить его будут только те, кто получит «Превосходно» на СОВах и попадёт в его класс продвинутого зельеварения. Я в тот урок его против обыкновения слушал, а не играл в «Морской бой» с Роном.

Гарри снова почесал взлохмаченную макушку пятернёй. Отошёл от зеркала и закрыл дверцу. Снова в тусклом свете, на этот раз молодой луны, осмотрел комнатушку, которая являлась его убежищем. И именно сейчас он почувствовал…

Что проснулся.

Словно очнулся от долгого затяжного сна, который туманил разум все эти пять лет.

Сказки нет. А если это сказка, то весьма страшная. А он, словно зачарованный, плыл по течению сновидения, даже не пытаясь вникнуть в его суть.

Пять лет, что он прожил в магическом мире, в сказке, он словно и не жил вовсе. Так — существовал, проживая день за днём, ни о чём не думая, ничего не желая…

Нет, это громко сказано: ничего не желая. Желал он как раз многого, но… ничего не делал, чтобы добиться этого самого желаемого. Только неприятности валились на него одна за другой, а он принимал это как должное — разве так должно быть?

Гарри плюхнулся на кровать и уставился в знакомый до последней трещинки потолок. Вот что он выучил, что он теперь может сделать после пяти лет учёбы в Хогвартсе? На что ему в своих силах рассчитывать, когда через два года он этот Хогвартс закончит и его вышвырнут, как рыбу на берег, раззевать рот в безуспешной попытке глотнуть воздуха, во взрослую жизнь?

Особенно, если учитывать, что Волдеморт возродился, и всё так же жаждет его, Гарри Поттера, смерти?

Как говориться: война войной, а обед по расписанию.