Избушка на костях

Ветерок вдруг заржал и, сделав еще два шага, упал. Мы с Тимом покатились по траве. Я всем телом врезалась во что-то твердое. Как оказалось, в ствол поваленной березы. Задыхаясь, я раскрыла рот, чтобы сделать вздох, и зашипела от боли. Тим, катившийся по траве вслед за мной, нечаянно ударил локтем под ребра, и в глазах потемнело. Помутневшим взглядом я наблюдала за тем, как к нам неторопливо приближается братец Красна Солнышка. Алый плащ за его спиной развевался. Так же как и брату, ему не было нужды ступать по земле. Он шагал по воздуху, и тот чуть похрустывал от его движений, словно лед ранней весной.

Оказавшись над нами, незнакомец бесконечное долгое мгновение смотрел на нас, а затем потянулся к поясу, где у воинов висит оружие. Из моего горла вырвался всхлип. Но вместо кинжала в его руке оказалась резная свирель. Я нахмурилась, ничего не понимая. Тим рядом со мной завозился, рывком поднялся на ноги и развел руки в стороны, защищая меня. Его улетевший во время падения нож предательской змеей сверкнул в траве позади братца Красна Солнышка.

– Вы так торопитесь, бежите, – с усмешкой проговорил незнакомец. – Закружил я вас, правда?

Я приподнялась, уперлась спиной в ствол поваленной березы. В ушах все еще шумело, под ребрами кололо, но я поглядывала по сторонам, в любой момент готовая сорваться с места. Взгляд выцепил тяжелую палку, лежавшую в паре шагов от меня. Если быстро подхватить ее и…

Додумать я не успела. Братец Красна Солнышка поднес к губам свирель. По лесу понеслась веселая, согревающая душу мелодия. Вокруг поднялся вихрь. Он бросил в лицо горсть сорванных листьев, приподнял меня над землей и закружил. Ласковые касания ветра защекотали кожу, и я неожиданно рассмеялась. В тот же миг я упала вниз, но не ушиблась: высокая трава смягчила удар. Повисла звенящая пауза, даже птицы умолкли. Казалось, все вокруг замерло. И тогда ноги сами понесли меня в пляс. Разлетелась широкая юбка сарафана, когда я, улыбаясь, закружилась на месте сама, раз уж негодник-вихрь отказался играть со мной.

Все вокруг вдруг стало смешным и нелепым. Я так торопилась, бежала. Зачем? Имеет ли смысл бороться, стремиться к чему-то, с кем-то сражаться? Там, где-то на горизонте, как высокие горы, подернутые дымкой тумана, маячит моя цель. Вернее, мне казалось, что я двигаюсь к цели. Но на самом деле я лишь истязала себя.

Мысли становились все легче и легче. Они исчезали, испарялись, как облака в небе, разгоняемые ветром. И в миг, когда я и сама была готова раствориться в этом хаосе, меня обхватили чьи-то сильные руки и развернули к себе. По-прежнему тягучий, обжигающий взгляд Тима будто встряхнул меня, заставил вспомнить, кто я. Мелодия вдруг стала тише, я слышала ее словно сквозь толщу воды. Это Тим теплыми ладонями накрыл мои уши.

– Василиса, – прочла я по губам друга. – Василиса!

Я вздрогнула. Собственное имя звонкой пощечиной заставило прийти в себя. Так вот какую власть оно имеет над нами? Уже абсолютно трезво я взглянула на братца Красна Солнышка. Тот не спеша убрал от губ свирель.

– Братец домой торопится, – загадочно обронил он. Тихо, но я почему-то услышала. – Время на исходе, ведьма.

Мы с Тимом одновременно вскинули головы. Небо стремительно темнело, солнце катилось к горизонту. Его лучи из ярко-желтых кинжалов превращались в багряные и алые нити, теряющиеся в тяжелых тучах.

Закат.

Руки Тима соскользнули с моих ушей. Я видела его глаза с непривычно расширенным зрачком. В радужке мне чудились рыжие крапинки. Мы по-прежнему стояли друг напротив друга.

– Ну, ведьма! – резко, словно коня хлыстом, осадил меня братец Красна Солнышка. – Назовешь мое имя? Попытка у тебя одна!

Он насмехался. Куражился, я чувствовала это всем своим нутром. В его глазах я уже проиграла, и потому так сильно он веселился. Кружил вокруг: то всполохом света появляясь за спиной Тима, то смерчем проносясь позади меня.

Я огромным усилием воли отвела взгляд от его суетливых движений, завораживающих разум, и сосредоточилась на Тиме.

– Нет, на стража своего не смотри! – шепнул мне на ушко братец Красна Солнышка. – Сама думай!

Он хлопнул Тима по спине, и тот замер, словно каменное изваяние. Из моего горла вырвался разъяренный рык. Что он наделал?!

– Верну все как было, если угадаешь, – пообещал братец и, словно играясь, нетерпеливо спросил: – Ну так что?

Я не отрывала взгляда от застывшего Тима. Казалось, даже сейчас он помогал мне мыслить здраво, не позволял упасть в ту пучину, что заботливо подготовил для меня братец.

– Как назвать того, кто так сильно гонит тебя, что ты падаешь едва ли не замертво от усталости? – задумчиво проговорила я. – Того, кто заставляет, ломая ноги, нестись вперед и вперед?

– Так как, как? – с интересом спросил братец Красна Солнышка.

Он вился вокруг меня, как кот вокруг крынки со сметаной. Даже голос его из резкого и оглушающего стал ласковым, мурчащим.

– Как назвать того, – продолжила я, не обращая на него внимания, – кто, измотав тебя, готов окунуть в забытье? От кого так хочется сбежать в мир веселья, танцев и грез?