Избушка на костях

– Коли ничего не делать, умрешь, – подтвердила Яга, и глаза ее зло сощурились. – Да только не бывать этому!

Она схватила меня за руку и поволокла за собой, как неразумное дитя. Я путалась в подоле мокрого сарафана, едва не упала на ступенях крутой лестницы, но Яга не сбавила шага. Она так спешила, будто каждый миг промедления стоил настолько дорого, что даже ей, костяной ведьме, это было не по карману.

После полутьмы подпола мягкий свет утреннего неба, озаряющий избушку, заставил прикрыть ненадолго глаза. Я бы замешкалась, но Яга не позволила: потащила за собой, клещом вцепившись в запястье. Не удивлюсь, если потом на коже расплывется огромный синяк – отпечаток ее пальцев.

Эта мысль пронеслась мимолетно, даже не царапнув разум, не оставшись в нем надолго. Какие уж тут синяки, когда я могла совсем скоро навсегда попрощаться с жизнью?

Яга протащила меня по коридору и выпустила из своей хватки только в трапезной. Там, за хлебосольно накрытым столом, сидели Кощей и Тим. Судя по нетронутому угощению, ни одному из них кусок в горло не лез. При виде нас оба вскинули головы и замерли. Кощей – настороженно, Тим – смятенно.

– Такой, как сейчас, тебе с этой силой не справиться, – мрачно бросила Яга. – Располовиненной, раздробленной… Нет, такой это не по плечу. Соединиться тебе надобно с частью себя, стать цельной, как раньше. Только так силу свою усмиришь. А иначе верная смерть.

После ее слов в трапезной повисла такая тишина, что треск огня в печи показался оглушающим. В висках застучало, в горле пересохло. Я перевела растерянный взгляд с Яги на Тима.

– Стать цельной? – заикаясь, спросила я. – Цельной?

Тим встал с лавки – твердо, решительно, торжественно, будто миг, который он так ждал, наконец наступил. В его темных глазах сверкала холодная отрешенность. На красивом лице играли тени, и, как и когда-то, на мгновение мне показалось, что кожа Тима треснула, точно глиняная маска.

Я свободной ладонью зажала рот, чтобы не закричать.

– Да, девонька, – проговорила Яга и вложила мне в другую руку нож, которым в подполе взрезала себе запястье. – Именно так. Больно это, не того я хотела для тебя… Но иного пути нет.

– Ч-ч-что мне делать? Не понимаю!

Кощей отвел глаза, а Тим шагнул ко мне – решительно, отважно, без доли сомнения. Его пальцы мягко обхватили мою ладонь с ножом и, поднявшись выше, сжали запястье. Родные, хорошо знакомые губы сложились в грустную улыбку.

– Только то, что должна, – мягко сказал Тим. Его голос звучал хрипло, но ласково. В бархатном тоне лишь иногда прорезались лязгающие нотки, напоминающие звяканье металла на наковальне. – Ни больше ни меньше.

– Ч-ч-что?

Не страх – какой-то первородный ужас затопил всю меня, заставив застыть льдинкой. Запрокинув голову, я немигающим взглядом смотрела на Тима, мечтая об одном: проснуться! Пусть все окажется сном!

Бес меня дернул отправиться на окраину леса в избушку! Все бы отдала, только бы повернуть время вспять.

Пальцы Тимы мягко повели мою руку, точно я была куклой.

– Сожми посильнее, – тихо сказал он и наконец поднял на меня взгляд – тягучий, любящий. – А затем ударь меня в грудь, вот сюда.

Друг распахнул ворот рубахи, показывая место, куда я должна была всадить нож.

Я отшатнулась, нож выпал из ослабевших рук и с глухим стуком укатился по дощатому полу куда-то под стол. Мир завертелся перед глазами, замелькал вспышками факелов на ярмарке скоморохов. Я быстро-быстро заморгала, силясь смахнуть выступившие слезы.

– Нет!

В приоткрытых ставнях показался черный клюв, а затем и сам ворон тяжело плюхнулся на подоконник. Ставни с грохотом распахнулись, впуская в трапезную солнечные лучи. Яга нагнулась и решительно подала мне нож. Ее глаза сверкали яростью и страхом, ноздри подрагивали, как у породистого скакуна.

– Да, глупая! А иначе сама погибнешь!

Я потрясенно взглянула на Кощея в надежде, что хоть он скажет что-то другое, но тот лишь с сожалением покачал головой. Лавка под ним заскрипела, когда он чуть сдвинулся в сторону.

– Прости, свет очей моих, но мне нечем тебя утешить. Все так и есть.

Я снова замотала головой.

– Нет, должен быть иной выход!

Я вздрогнула, когда Тим обхватил ладонями мои щеки и шагнул еще ближе. Запах аира обступил меня, заставив тихо всхлипнуть.

– Все хорошо, – с нежностью, от которой защемило сердце, сказал он. – Не думай, что сделаешь мне больно. Так должно быть. Это то, что было предначертано.

Его голос звучал так убедительно, так тепло, что на миг я едва не поддалась. Чуть отступила, взяла из руки Яги нож. Тим, не сводящий с меня глаз, подбодрил улыбкой и коротко кивнул. Его напряжение выдавали только намертво застывшие плечи и окаменевшая шея.

Пальцы обхватили деревянную ручку, и я что есть силы запустила нож в распахнутое окно. Металлическое лезвие серебряной молнией просвистело в воздухе и, чудом не задев всполошившегося ворона, исчезло в зелени двора.

– Я найду другой способ, – твердо сказала я и взяла Тима за руку. – Пойдем!