Избушка на костях

Тени медленно отпустили меня. Напившись моей боли, как комары крови, они расползлись по стенам колодца, нырнули на дно. Лишь одна из них – та самая когтистая рука, что сжимала мое горло, – осталась. Она не противилась, когда я обхватила ее и прижала к себе. Неосязаемые пальцы с длинными ногтями с сочувствием коснулись моего сарафана. Та, кто, как я думала, хотела убить меня, теперь жалела и утешала.

Горло свело судорогой, и из груди вырвались всхлипы – горькие, болезненные. Взгляд затуманили слезы. Мне хотелось выть, как раненому зверю, хотелось кричать, но силы оставили меня. Все, что я могла, – тихо плакать, обняв холодную железную цепь.

– Василиса? – позвал Кощей сверху. – Василиса?!

Цепь зазвенела, загромыхала, и меня потянуло к ночному небу с россыпью звезд на нем. Ведро царапало своды колодца, запах воды становился все легче. Я по-прежнему обессиленно плакала, закрыв наконец глаза и прислонившись лбом к цепи. И не сопротивлялась, когда крепкие мужские руки обхватили меня за стан и рывком подняли к себе.

– Ну тише, тише, – мягко проговорил Кощей, обнимая. – Все уже позади, все прошло.

Я помотала головой. То, что я узнала, не было отголоском прошлого. А самым верным настоящим. Тем, от чего не отмахнешься.

– Тим… – заикаясь, проговорила я. – Он…

– Знаю, – с сочувствием ответил Кощей и ласково погладил меня по макушке. По воздуху пронесся перезвон его тонких браслетов. – Не человек он, свет очей моих. Страж твой, матушкой приставленный.

Я уткнулась лицом в плечо Кощея. Меня окутало теплом его тела и ароматом цветущей черемухи. Я никак не могла справиться с рыданиями – беззвучными и потому особенно страшными. Сердце сжималось так сильно, что казалось, вот-вот рассыплется крошкой. Раскрывшийся обман выжигал душу, оставляя после себя пустоту.

– Ты знал… – проговорила я с обидой. – Почему не сказал?

– И я знал, и Яга, и даже Тим, – со вздохом ответил Кощей. Он удержал меня, когда я хотела оттолкнуть его. – Есть такие знания, свет очей моих, которые надобно самому обрести.

Я сделала глубокий вздох, силясь унять рыдания. Горло обожгло воздухом, точно горячим чаем, и я закашляла. Кощей чуть отстранился, давая мне больше свободы. Взгляд его колдовских глаз в ночи отливал изумрудной зеленью.

– Тим… Он…

– Он Тимор, ведь ты сама его так назвала, верно?

Я кивнула. Мысли путались, и никак не удавалось поймать хоть одну из них за хвост.

– Матушка вырвала что-то из моего сердца, – медленно проговорила я. От этих слов по спине пробежала холодная дрожь. – Оно и стало Тимом?

Кощей грустно улыбнулся и коснулся оберега на своей груди.

– Оно и есть Тим, золотце. Твой Тим вселился в тело умершего мальчишки и тем самым оживил его. Сам малец давно в ином мире. Его душа после мук отправилась в странствие, ты и сама видела.

Я слизнула с губ соленые капли слез. Меня все еще трясло, думать было сложно, но желание докопаться до правды толкало двигаться дальше, бередить рану, ковырять ее грязным ножом.

– Я… – Дыхание снова перехватило, и пришлось сначала откашляться, прежде чем продолжить: – Я выбрала верное имя для него, так ведь?

– Сама того не ведая, ты назвала его правильно. Не знаю, откуда это слово в твоей памяти, где ты его услышала, но оно отражает суть твоего стража. Называет его емко и точно.

В голове промелькнули отголоски старой песни, не колыбельной, что мурлыкала матушка, а другой – той, что я услышала лишь однажды, но которая занозой засела в памяти. Слова сливались в неразборчивый рокот, но одно я все-таки запомнила – Тимор-р-р. А может, не песня то была, а ведьмин заговор? Тот, что матушка нашептывала надо мной, прежде чем вырвать что-то из моего сердца?

Догадка обожгла, ослепила. Уже зная, что услышу, я все же разлепила сухие губы и тихо спросила:

– Что значит Тимор?

Кощей молчал долго, очень долго. Месяц успел выйти из-за тучи и снова нырнуть в нее, когда мой спутник все же неохотно обронил:

– Страх.

Я откинула голову назад, упираясь макушкой в бревна колодца. Ворон, сидевший на крыше, взглянул мне в глаза, чуть покачнулся, будто склонил ненадолго передо мной голову, и, распахнув крылья, взмыл вверх. Уже там, под самым небом, раздалось его карканье. И в этот раз в нем не слышалось насмешки.

Я нащупала в траве мелкий камешек и сжала его в ладони. Боль принесла небольшое облегчение.

Так вот что вырвала из моей груди матушка и спрятала в куколку. Страх.

Глава 17

– Пусти меня к Тиму! Я хочу с ним хоть словечком перемолвиться!

Мой раздраженный крик пронесся по подполу. Толстые земляные стены полностью поглотили его, точно удав – суетную мышь. Ни звука не вышло из-под толстой крышки над крутой лестницей.

– Перехочешь! – отрезала Яга и, смягчившись, добавила: – Не убежит он, успеешь еще. А вот ночь на исходе. Иль новую луну будешь караулить?

Я примолкла. Упустить время новолуния и потерять еще невесть сколько времени мне не хотелось. Была правда в словах Яги: Тим подождет, а обряд – нет.

– Не буду, – буркнула я и медленно опустилась на лавку, с которой вскочила. – Давай, не тяни…